Молчание.
- Аська, я шесть лет была в клинике! Я ничего не соображаю. Что вокруг творится?! Он сказал, ты выбирала для меня одежду, вот и звоню. Но не понимаю ничего. Где я?!
- А где ты? – гениальный ответ.
- Тут стеклянные стены. И разноцветные люди. Эскамар… Это город или что?
- Четвертый мир. Понятно, - тянет Аська, перечеркивая стройную теорию «галлюцинации». – Значит, из клиники удрали. А Юль где?
Моя очередь молчать. Потом я выдавливаю.
- Я от него ушла. Боюсь его.
- С ума сошла! Немедленно возвращайся! Одна пропадешь! За вами уже, наверное, погоня!
- Но я его не помню! Я ничего не помню, Ась, никаких миров, ни четвертых, ни пятых! Я, что, не на Земле?! Объясни!
Опять молчание.
- Так. Не истери, - Аська заговорила медленнее. Подбирает слова. – Возвращайся к Юлю, он все расскажет. И будь с ним хотя бы первое время. Ты пойми, тебя не только врачи будут искать! И Земля, и Эскамар, все! Вам надо оторваться от погони, а с кем, как не с Прыгуном, скакать по мирам?
- Как ты его сейчас назвала? Ась, ты-то где? Почему не с нами? Я так поняла, ты помогаешь…
- Да дома я, конечно! И мне тут нравится, так что не смейте меня впутывать. Не звони мне больше! Я Прыгуну твою одежду отдала, и на этом все! – Аська вскипает. - Я и так, знаешь, как рисковала? Узнают, что я в этом участвовала – все жилы вынут!
Она вспыхивает – я затухаю. Поговорили. А толком ничего не ясно.
- Одежду отдала?
- Ты мне ее сама на хранение оставила, не помнишь? Прибежала... в начале сплавления еще, как сумасшедшая, сказала, судьба миров решается. Сказала, что юбка тебе потом нужна будет. Что там, куда вы идете, могут и память стереть, и личность изменить.
Вот это новость.
- Подожди, - с внезапной подозрительностью тянет Аська. - Ты откуда звонишь? С телефона?
- Нет, с терминала…
- Сдурела?!
- А что такое…
- Ты экрана касалась?
Я непонимающе гляжу на молочно-белое стекло, на отпечатки своих потных от волнения пальцев.
- Конечно. Как еще я номер наберу?
- Ну, спасибо, подруга! Ты в курсе, что эти «бесплатные» терминалы любого определяют по отпечатку пальца?! Тебе в Эскамаре даже стен лучше не касаться, твои пальчики золотые, привыкай! Сейчас и на меня по звонку выйдут!
- О-о…
- Беги оттуда немедленно. И не вздумай обращаться к службе безопасности Цепи!
- К кому?!
- Не подходи к черным, эти СБ. К синим тоже не подходи, эти - охрана Эскамара, - Аська теряет терпение. - Ты даже это не помнишь?!
- Бинго, блин! - срываюсь следом. - Я тебе пять минут пытаюсь объяснить: я вообще ничего не помню!
Она молчит, но звонок не сбрасывает. Трудно дышит, словно ей больно.
- Ась... Прости, но я, правда, не понимаю, что вокруг...
– Ладно! - по голосу чувствую ее кривую, но веселую улыбку. – Нужно мое мнение? Похоже, все, что ты тогда кричала насчет миров - правда, а значит, вы, ребята, совсем не в игрушки играете. Ты, конечно, держись Прыгуна, но если совсем худо станет, забей на все, здоровье дороже. Садись на первую ветку, зеленую, хорошо? Возвращайся домой.
Мы начали и заканчиваем разговор, точно люди разных эпох, полтора слова из пяти понимающие у собеседника. Но для ее успокоения я соглашаюсь.
- Зеленая ветка метро? А куда она ведет?
Аська усмехается - мошки щекочут мне уши.
- Так домой же, на Землю!
Связь обрывается. Терминал сливается со стеной, через миг опять транслируют рекламу. На сей раз мне ярко и неискренне улыбается какой-то остроухий. Он в той же строгой темно-фиолетовой форме, прозрачная рука с белыми мелкими камешками будто нарисованных костей поднята в приглашающем жесте. Внизу бегут буквы: кардиограммы, пузырьки на нитях, непонятные крючки. За ними приветом из потерянной нормальности является фраза на английском.
«Добро пожаловать в Эскамар, мир, где у каждого есть право на две жизни!»
«Если станет совсем худо, возвращайся».