«Слишком страшно видеть правду?»
Сердце судорожно бьется где-то в горле. Почему это место так взволновало меня? Я ничего не смыслю в новых законах, традициях и идеях метамирового сообщества. Я не могу назвать дату, когда Земля встретилась с Сонзой, в каком году было подписано соглашение Ао и Эскамара. Но сейчас я отлично вижу, что скрывается за округлыми строчками исторической справки, вижу не глазами - сердцем.
Я смотрю на осколки храмов разных эпох – осколки разных непохожих душ, стиснутых в тяжелых объятиях деревьев иного мира, и вижу первый контакт землян и сонзиан, и жадные глаза конкистадоров двадцать первого века, нашедших еще один зелено-золотой девственный мир. Вижу замкнувшегося в нелепых жестоких традициях, не желающего принимать новое истукана - мир Ао, вижу Землю, кокетливо закатывающую глаза от льстивых, расчетливых комплиментов прожженного циника-Эскамара. И насквозь вижу стеклянный город-Эскамар, где тебе дадут все, что пожелаешь (Но только первые десять листов! Но билет, действительный только на внутренней синей линии!), а взамен узнают о тебе все, что ты сам о себе не знаешь – тоже совершенно бесплатно!
Я поспешно отворачиваюсь от храма, пока он не подбросил откровение еще горше, и без предупреждения встречаюсь сама с собой глаза в глаза. Стены эскамарских домов транслируют мою огромную фотографию. Ее сопровождает бегущее сообщение на основных языках метамира.
«Сегодня утром Ада Шейфер была похищена из клиники, где проходила лечение...»
А под восклицательным знаком, точно я такая же неустойчивая опасная точка, как этот храм, идет.
«Вступать в разговоры, пытаться задержать Аду Шейфер запрещается. Если вы сейчас видите ее, сообщите СБ Цепи по единому номеру и немедленно покиньте место встречи».
Ого! Оглушенный мозг соображает туго, но я понимаю: в одном мире пропадает по тысяче человек в день, сколько будет пропадать в четырех? О каждом ли случае будут кричать на все миры сразу после происшедшего? Возможно, у этого наступившего без меня будущего свои законы, но в моем потерявшемся прошлом так сделали бы разве что для поисков опасного преступника или родственника очень важного человека. Я же ни то, ни другое, вроде бы. За что мне такое внимание? И почему место встречи со мной нужно немедленно покинуть, точно у меня граната без чеки?
Только насытилась информацией, начала что-то понимать, как являются новые вопросы! Я вспоминаю тревожные звоночки: страх врачей, предупреждение Аськи не связываться со службой безопасности, ее же замечание, что я прибегала к ней в начале сплавления. Наконец, то, как безумный похититель меня назвал...
«Мое Сердце».
Идет сплавление миров - это я поняла. Но какая роль в нем отведена мне?
Глава 3 Мария Павловна
Утихли трели сигнализации, раненным санитарам оказали помощь, а студентам, видевшим Прыгуна и похищение Ады, сделали внушение, что подробности случившегося рассказывать никому не следует. Осталось доложить отцу пациентки.
Для важного разговора Мария Павловна сбежала подальше в холл, к двери запасного, сейчас запертого выхода. Даже сюда закатился хрустальный шарик люстры. Мария Павловна поддала его носком туфли, и он долго, с приятным звонким стуком катился прочь, слепя глаза пойманным в ловушку граней июльским солнцем.
С куда большим удовольствием она бы поговорила с любым другим родственником пациентки, но других живых родственников у Шейфер не было.
Отец Ады ответил почти сразу: телефоны врачей клиники у Антона Максимовича значились как «особо важные».
- Слушаю, Мария Павловна? – раздался хорошо поставленный, чуть снисходительный баритон «большого начальника», кем он в метамире и являлся.
- Антон Максимович, я звоню насчет Ады.
- Мне уже известно, ее похитил Прыгун, - для отца, узнавшего это только что, он был удивительно спокоен. – Служба безопасности Цепи их ищет. Как это произошло?