Линце облизнулся как от волнения.
- Это простая вежливость.
- Чтобы ты заговорил первым, это должен быть очень нужный тебе человек. Кое-что в тебе не меняется.
- Да?
Ожидая продолжения, Линце постоял недолго, гордо выпрямленный и напряженный. Но Гиас все сказал. Брат деланно легким жестом пожал плечами и направился к группе.
- Может, все из-за элсон? - бросил он на ходу. - Он делает легкомысленным.
«Врет», - отметил про себя Гиас. Зачем-то Линце нужна была землянка, сердце бога... Тоскующие по недавно убранному оружию руки стиснули дверной вентиль. Если он доложит Прыгуну, что тот решит? Вдруг он разгневается на Линце? Потребует назад подарок или вовсе убьет?
Он поклялся богу служить, но брату поклялся раньше.
…Теперь Гиас понял, зачем на Арену, где проходят сражения богов, пустили их, людей. Они удобрение для белого песка, красный дождь, что питает звездную пыль, заставляя ее сиять еще ярче, нестерпимо ярко.
Пятьдесят человек не поднимутся с белого песка, пятьдесят - с так и не высказанным, застывшим заветным желанием на губах. Но он жив и во все горло кричит в сияние, окутывающее Арену, свое - невозможное, отчаянное… наглое.
- Я, Гиас Дэрео из Линуки, хочу, чтобы моему брату-близнецу Линце оставили жизнь!
Боги Ао издревле опасаются умноженного вдвое человека. По их непреложному закону в живых родителям дозволено оставить одного из близнецов. По Арене проходит шелест: его наглостью обеспокоены, но Гиас не вслушивается. Он повторяет громче, самого себя подбадривая, ведь так долго идти к этой цели.
- Я, Гиас Дэрео из Линуки…
- Гиас, - бог явился в мысли, как только Гиас перестал его ждать. – Мое Сердце с вами?
- Да, - вместо долгого рассказа он поделился образами произошедшего. – Она не хочет говорить. Боится. Я думаю, должен прийти ты, бог. Прийти к нам и успокоить ее.
- Чуть позже. Все ли готово для нашей задачи в центре психотехники?
- Да, - вяло подтвердил Гиас.
- Что тебя тревожит, аониец?
Гиас молчал. Бог мог прекрасно прочитать его тревогу сам, узнать о лжи Линце, но доверял и не лез в мысли, кроме тех, что Гиас открывал. От этого сейчас было тошно.
- Ничего важного. Мелочи.
- Хорошо, - как всегда легко согласился Прыгун и исчез. Гиас вздохнул.
Ни один бог в их мире так бы не поступил. Поняв, что человек скрывает что-то, его отправили бы к богу Науки, чтобы он вытащил тайну своими средствами, а не выйдет – отдали Палачу. А этот не доискивается – доверяет. Странный… но вовсе не слабый. Может, он выше аонийских представлений о божественном, оттого его так сложно постичь? Доверие – роскошь сильнейших.
Богу о своих сомнениях он не сказал, но оставлять секреты брата без внимания нельзя.
«Я разберусь со всем сам», - мысленно пообещал Гиас, но впервые в жизни не почувствовал радости и успокоения от новой клятвы. Не было никакого ясного прямого пути впереди, как раньше. Лишь тяжелее стало.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов