– Мне ещё сапоги нужны, сорок второй размер.
Принесли сапоги, а я прикрутил на место Красную Звездочку. В комнату вошёл Берия.
– О, на человека стал похож. Поехали!
Насколько я ориентируюсь, мы где?то в Монино, недалеко от аэродрома. Едем в Москву, в центр.
– Вас вызывает товарищ Сталин. Обращайтесь к нему только так, пожалуйста.
Мы вошли в кабинет, я никогда не был в этом дворце Кремля и с интересом его рассматривал. Кабинет Сталина особого впечатления не произвёл: длинный, т–образный стол, развешенные карты Европы и Европейской зоны СССР. Отмечены фронты. Даже представляться не пришлось!
– Здравствуйте, товарищ Найтов!
– Здравия желаю, товарищ Сталин.
На столе разложено моё снаряжение. Даже камуфляж, всё, до последней мелочи. Кроме духовых трубок. Так как на столе стоял и диктофон, я понял, что Сталин прослушал запись моего допроса Берией.
– Товарищ Найтов, Вы знаете, кто изобрёл это оружие и где оно производится?
– Да, конечно. Это пулемёт Калашникова модернизированный, образца 68 года. Калашников сейчас сержант и служит на каком?то танковом полигоне под Москвой. Кроме этого пулемёта, вся армия вооружена его автоматами и пулемётами калибра 5,45 мм, до этого, его же автоматами 7.62 мм. Всё это оружие считается лучшим и самым безотказным в мире. Это – снайперская винтовка Драгунова, он служит сейчас в Приморском крае оружейным мастером. Пулемёт и винтовка сделаны на Ижевском оружейном заводе. Автоматический пистолет Стечкина сделан на Тульском оружейном заводе. Создан там же. Конструктор Стечкин должен быть на заводе. Это управляемая противопехотная мина МОН50. Это вот – прицел, позволяющий навести её на цель. Это – два отверстия для взрывателей. Используется или с радиовзрывателем, или с обычным. Внутри – картечь и взрывчатка. У нас изготавливается 4 вида таких мин. '50' это дальность разлёта осколков. Одна такая мина может уничтожить взвод. Очень проста в изготовлении, и очень эффективна в обороне, и на отходе. Ну и для засад хорошо использовать.
– Что значит управляемая?
– Её подрыв осуществляет человек, который приводит её в действие, когда в створе действия мины находится противник. Или когда противник сам приводит её в действие, задевая растяжку или датчик объёма. Датчиков объёма у меня с собой нет. Только радиовзрыватели. Вот, девять штук осталось. Вот, можете посмотреть, сами взрыватели отдельно. Они и сейчас у Вас выпускаются. Не менялись. Это ручной одноразовый противотанковый гранатомёт РПГ18 'Муха'. К сожалению, он только один, и его нельзя раздвигать. Вот тут с боку инструкция по использованию. Несмотря на небольшой вес, стреляет на 200 метров и пробивает 150 мм броню.
– Зачем так много?
– Скоро под Ленинградом будет захвачен новый немецкий танк 'Тигр'. Он имеет толщину брони 100 мм. Будут и ещё более тяжёлые танки: до 200 мм.
– Да, такой танк мы уже захватили. Но, пока не можем его доставить на полигон.
– Насколько я помню, все компоненты для подобных гранатомётов уже существуют, кроме пьезоэлектрического головодонного взрывателя. Так что, необходимо его извлечь и сделать такой же.
– Как он устроен Вы знаете?
– Да. Кремниевый кристалл, закрытый алюминиевым колпачком, от него идут два провода к электровзрывателю. Тот же принцип, что и в проигрывателе грампластинок, только монокристалл большой. Где?то 10 на 10 миллиметров.
Ещё немного поговорили об оружии, и о моём образовании. Сталин обрадовался, что по основной специальности я – инженер–электромеханик по системам наведения крылатых ракет морского базирования.
– Инженеров у нас очень не хватает!
Дальше он перевёл разговор о положении на фронтах, пришлось вкратце рассказывать весь ход Великой Отечественной войны. Он что?то записывал в блокноте. Очень удивился, узнав о предательстве Власова. Нервно раскурил трубку. Но, после этого, он внезапно перешёл, видимо, к основной части разговора. Был задан вопрос о сегодняшнем руководстве СССР. Из всех перечисленных мной, он знал только Косыгина, Устинова, Черненко, Пельше, Суслова и Громыко. Затем попросил меня рассказать о 'переходе'.
– Товарищ Сталин, я сам не понял, как это произошло. Яркий свет, в пещере несколько темновато было. А потом, сразу же пришлось вступить в бой.
– А Вы не пробовали вернуться назад?
– Нет. Я, честно говоря, не знал, как выбраться из того района. До ближайшего нашего поста почти двести километров. Район контролируется людьми Ахмад Шах Масуда. Только, если идти к нашей границе.
– Покажите на карте: где это место! – я показал.
– Кто такой Ахмад Шах Масуд?
– Афганский полевой командир. Примерно моего возраста. Контролирует несколько рудников с лазуритом и изумрудами, и несколько лабораторий по переработке опиума–сырца в героин.
– Сколько у него дивизий?
– Нет у него никаких дивизий, товарищ Сталин. Ополчение, что?то типа партизанского отряда. Днём – мирные, ночью – стреляют. Но, неплохо вооружены, китайцы и пакистанцы постарались. И склады армейские почистили. В том районе проживает примерно полтора–два миллиона человек. Население его поддерживает.
– А Вы туда как попали?
– На вертолёте. – видя, что Сталин не понял термина, я назвал его 'Геликоптером' Взлетает и садится вертикально или с небольшого разбега.
– Мы бы хотели установить связь с руководством Советского Союза. Если это принципиально возможно, товарищ Найтов. Как Вы думаете, это может быть осуществлено?
– Не знаю, товарищ Сталин. Но, в 'треугольник' никто из руководства не полетит. Это точно. Там стреляют. Хотя, мне бы хотелось вернуться туда, и похоронить то, что осталось от моей группы.
– Сначала, Вам нужно помочь нам здесь, а мы подумаем, как сделать так, чтобы у Вашего руководства возникло желание сотрудничать с нами.
Далее пошли вопросы по тем самолётам, фотографии которых были у меня в кармане. Разговор плавно перетёк к ядерному оружию, ракетам, электронике, средствам навигации и управления. Узнав, что я знаком со спецбоеприпасами, Сталин тут же дал указание подключить меня к группе Келдыша.
– И вообще, товарищ Берия, Вы у нас курируете оборонную промышленность, поэтому, постарайтесь извлечь из этого случая максимальную пользу. И продумайте, кого дополнительно подключить к операции 'Горный стрелок'.
После этого Сталин поинтересовался ситуацией с теперешними союзниками СССР. Разговор получился долгий, закончился он глубоко за полночь. Ни одного человека, кроме Берия, Сталин к разговору не подключил. Берия отвез меня обратно в Монино. Судя по тону разговора, он был очень доволен произошедшим. Все мои вещи погрузили в эту же машину, но в Монино их не выгрузили. Мне было сказано, что подъём в десять, в 10.30 за мной заедет машина.
Глава III
Утро началось с переодевания в форму РККА. Наша полевая мабута гораздо удобнее, но, назвался груздем – полезай в кузов! Едем в Москву, вместо Берия какой?то немолодой офицер, с ромбом на петлице, неразговорчивый, не представился, звания я не различаю. Не армейские. Приехали на Лубянку, там я сдал маузер, принимавший его офицер, удивлённо посмотрел на меня и на пистолет.
– Это Ваше оружие?
– Нет, наркома Берии. Он мне его дал. – офицер ещё раз внимательно меня осмотрел, но выдал номерок, который я сунул в карман. Меня провели в какое?то помещение на втором этаже. Там попросили подождать. Спустя несколько минут попросили пройти в кабинет, в котором находился довольно крупный человек с зачёсанными назад волосами. Я представился, так, как мне сказал представляться Берия:
– Лейтенант Горский.
– Входите, Найтов, входите. Комиссар госбезопасности 2 ранга Меркулов, Всеволод Николаевич, первый заместитель наркома внутренних дел. Присаживайтесь. Мне поручено легализовать Вас в СССР, оформить формы допуска. Кроме того, так как в моём ведении находятся некоторые аспекты Вашей будущей деятельности, то у меня есть к Вам вопросы, к которым мы вернёмся чуть погодя, после оформления соответствующих бумаг. Вы знакомы с правилами допуска к государственным и военным секретам?
– Да, я имел допуск формы «2» 'Совершенно Секретно'.