— Не знаю, — пожала плечами я. Лерия меня пугала своей напористостью, восхищала познаниями и вызывала негодование непосредственностью одновременно. Но странный колокольчик в голове, обычно предупреждающий об опасности, молчал. Лишь здравый глас рассудка заставляет сомневаться в альтруизме этой мадмуазель.
— В общем, бежать тебе необходимо. Как минимум для того, чтобы во всем разобраться, — уверенно произнесла она, но, опомнившись, спросила, — согласна?
— Да, — приняв решение, ответила я. Под таким напором, как мне кажется, можно уверовать в положительный исход любой авантюры.
— Тогда раздевайся, — буднично сказала Лерия, поднимаясь с кресла и шествуя к высокой тумбе у стены.
— Эээм, Лерия?.. — ошарашенно выдавила я.
— Точно глупая… Забыла чтоль, что папа мысли читает? Тебе защиту поставить надо. У меня то врожденная, а тебя он как открытую книгу читает. Надо нанести знак, который позволит маскировать мысли и будет извещать, когда кто-то попытается залезть к тебе в голову.
— А раздеваться зачем?
— А ты предлагаешь на лоб тебе тату налепить? — хохотнула она. — Думаю, тогда отец точно что-то заподозрит. Я на солнечное сплетение нанесу, тогда твоя личная энергия будет идеально сплетаться с энергией тату и станет отличной защитой.
Девушка достала какие-то колбочки и плошки, одними губами что-то проговаривая. Я неуверенно избавилась от жилета и приподняла рубашку. Самостоятельно сбежать не выйдет, а если заручиться чьей-то поддержкой, то Лерия не самый плохой вариант. Только что она попросит взамен?
— Готова? — подозрительно тихо спросила Лерия, подходя ближе. Поставив колбочки на стол, она начала поочередно ссыпать содержимое в плошку. Полученная масса начала шипеть и пениться, меняя цвет от снежно-белого до иссиня-черного.
— Лерия, а ты когда-нибудь делала тату? — поинтересовалась я, наблюдая как девушка нависает надо мной с тонким пером, у которого подозрительно мерцал наконечник.
— Людям нет, — хрипло ответила та. — Но читала!
Прекрасно, просто прекрасно! Вот черт, как же больно то! На кожу словно положили раскаленный уголь, после сняли и присыпали горячим песочком. На глаза навернулись слезы, с нижней закусанной губы пошла кровь…
— Расслабься, — недовольно говорила девушка. — Вся боль исключительно в твоей голове, ты не можешь ее полноценно испытывать, это всего лишь твое сознание….
Легко ей говорить, не я ее словно ножом режу.
— Ты как? — спросила Лерия после окончаний экзекуции.
— В целом, жуки забвения не так уж и больно кусаются… — тихонько проговорила я. — Но сейчас получше.
Подойдя к зеркалу с задранной рубахой, я увидела на своем солнечном сплетении витиеватую загогулину, еще мерцающую.
— Теперь, когда кто-то будет пытаться влезть в твое сознание, то знак будет греть. А ты сама сможешь скорректировать мысли в нужное русло, не позволив никому дотянуться до глубин своей памяти.
— Спасибо… Было больно, но это ценное приобретение.
— Теперь к делу, — важно произнесла она, откладывая в сторону перо. — Я нарисую тебе карту, как добраться до портала и начерчу символ прохода, который тебе надо будет изобразить на входе. Спустя мгновение ты попадешь в свой мир, вернешься в свое тело…
— Лерия, скажи, какой будет цена?
— Когда ты вернешься, то поможешь сбежать мне. Я знаю, как сделать так, чтобы в мире людей отец меня не нашел, но пробраться туда без помощи человека я не смогу. А Мередел за последние триста лет меня порядком достал!
— Эмммм…
— Да не бойся, я наполовину человек, тебе не придется убивать для меня, чтобы я вселилась в чье-то тело. Я смогу прийти во плоти, просто нужно приглашение.
Она сказала это все настолько будничным тоном, что я поразилась ее самообладанию. Казалось, что в ее плане нет ни капли сложности… Но…
— Но ты обещаешь, что ты не причинишь вреда людям и человеческому миру.
— Больно надо, — обиженно протянула она. — Мне просто на людей посмотреть хочется, пожить среди них… Поверь, когда триста с лишним лет сидишь в одном замке, да гуляешь по близлежащему лесу, то даже мир людей покажется жутко интересным!
— Договорились, — немного подумав, ответила я.
В дверь тихонько поскреблись. Лерия напряглась, тихонько подошла к двери и стерла блестящий символ. Лишь после этого отворила дверь. На пороге стоял тамми Ши с широким подносом в руках.