— Эй! Вы! — д'Агоста направился к неизвестному — одна рука легла на приклад служебного пистолета, а другая сжала фонарик. — Полиция! Встать, руки вверх!
Человек поднялся, демонстрируя руки. Когда он повернулся к нему, его лицо оказалось полностью скрыто тенью мехового капюшона. Лейтенант не смог рассмотреть в этой тени ничего, кроме пары блестящих глаз.
Подходя, д’Агоста извлек свой пистолет из кобуры и прицелился.
— Какого черта вы здесь делаете? Разве вы не видели полицейское ограждение? Назовите себя!
— Мой дорогой Винсент, вы можете убрать пистолет.
Д'Агоста сразу же узнал голос. Он опустил оружие и вернул его в кобуру.
— Господи, Пендергаст, какого черта вы творите? Вы же знаете, что должны представить свои документы, прежде чем рыскать здесь.
— Если уж я вынужден здесь находиться, зачем же упускать драматическое появление? И, как видите, мне очень повезло, что именно вы случайно на меня натолкнулись.
— Да, вы правы: вам повезло. Я даже мог прострелить вам задницу.
— Как это ужасно: «прострелить мою задницу». Вы продолжаете восхищать меня своими красочными высказываниями.
Пару мгновений они просто стояли и смотрели друг на друга, а затем д’Агоста снял перчатку и протянул агенту руку. В свою очередь Пендергаст снял свои черные кожаные перчатки, и они, наконец, поприветствовали друг друга рукопожатием, причем д’Агоста смог легко охватить всю кисть агента целиком — рука его була холодной, как кусок мрамора. Агент снял капюшон и открыл свое бледное лицо, его белокурые волосы были зачесаны назад, а серебристые глаза неестественно сияли в тусклом свете.
— Вы сказали, что «вынуждены здесь находиться»? — спросил д’Агоста. — Вы на задании?
— Расплачиваюсь за свои грехи, так сказать. Боюсь, на данный момент цена моих акций в Бюро резко упала. Я — как же звучало то ваше красочное выражение? «Временно в ручье дерьма».
— В ручье? Вы хотите сказать, что вы в полной куче дерьма?
— Вот именно. В куче дерьма. И даже без лопаты.
Д'Агоста покачал головой.
— Почему в этом деле участвуют федералы?
— Мой начальник — исполнительный директор Лонгстрит — выдвинул гипотезу о том, что, возможно, тело было доставлено сюда из Нью-Джерси. Пересечение границы штатов. Он считает, что здесь может быть замешана организованная преступность.
— Организованная преступность? Мы даже еще не собрали улики. Нью-Джерси? Что за бред?
— Да, Винсент, я тоже полагаю, что это выдумки. Все это явно делается с одной единственной целью: преподать мне урок. Но теперь я чувствую себя, как Братец-Кролик, брошенный в терновый куст, потому что обнаружил, что ответственный здесь именно вы. Так же, как когда мы впервые с вами встретились там, в Музее Естественной Истории.
Д'Агоста хмыкнул. Хотя он был рад видеть Пендергаста, его совсем не радовало, что в это дело вмешалось ФБР. И к тому же, несмотря на нехарактерный для него легкий юмор — который казался вымученным — Пендергаст не очень хорошо выглядел... совсем не хорошо. Он очень исхудал и стал напоминать обтянутый кожей скелет, а выражение его лица было пустым, под глазами пролегали темные круги.
— Я понимаю, что это вас совсем не радует, — сказал Пендергаст. — И сделаю все возможное, чтобы держаться от вас подальше.
— Нет проблем, вы же знаете, как подобное взаимодействие происходит между Нью-Йоркской полиции и ФБР. Позвольте мне отвести вас на место преступления и ввести вас в курс дела. Или вы желаете осмотреть здесь все самостоятельно?
— Когда криминалисты закончат, я был бы весьма рад именно так и поступить.
«Рад». Но агент совсем не выглядел радостным. И он станет уж точно еще менее радостным, когда увидит трехдневное тело без головы.
— Вход и выход? — спросил Пендергаст, когда они направились к гаражу.
— Кажется, они довольно очевидны. У преступника был ключ от задних ворот, он заехал, оставил тело и уехал.
Они оказались на площадке перед открытым гаражом и вышли на яркий свет. Криминалисты почти закончили и уже собирали свои вещи.
— Откуда взялись все эти листья? — спросил Пендергаст без особого интереса.
— Мы думаем, что тело было спрятано в кузове пикапа под большой кучей листвы, покрытой брезентом. Брезент оставили в углу, листья и тело свалили у задней стены. Мы опрашиваем соседей, пытаемся выяснить, видел ли кто-нибудь здесь грузовик или какой-либо другой автомобиль. Пока результатов нет. В этом районе и днем, и ночью много машин.
Через некоторое время д'Агоста представил специального агента Пендергаста своим детективам и Карузо. Никто из полицейских даже не попытался скрыть свое недовольство вмешательством ФБР. К тому же внешний вид Пендергаста так же произвел отталкивающее впечатление — было похоже, что он только что вернулся из антарктической экспедиции.
— О'кей, ясно, — буркнул Карузо, даже не взглянув на агента.
Д'Агоста последовал за Пендергастом в гараж, где агент подошел к телу. Листья были сметены, и труп лежал на спине. Очень заметная рана выходного отверстия между ключицами не вызывала сомнений в разрывной крупнокалиберной пуле. Сердце было повреждено — смерть наступила мгновенно. Даже после стольких лет расследований убийств д’Агоста не был настолько ожесточен, чтобы найти этот факт утешительным — в смерти столь молодой женщины нельзя было искать хоть что-то утешительное.
Он отошел в сторону, чтобы позволить Пендергасту делать свое дело, но он был удивлен, увидев, что агент не намерен проводить свою обычную процедуру с появляющимися из ниоткуда пробирками, пинцетами и лупами, сопровождаемую бесконечными суетливыми движениями. Вместо этого Пендергаст стал просто вяло ходить вокруг тела, рассматривая его под разными углами и наклоняя свою вытянутую светлую голову то в одну сторону, то в другую. Он обошел вокруг тела жертвы два раза, а затем и третий. К четвертому кругу он даже уже не пытался скрыть скуку.
Наконец, агент подошел к д’Агосте.
— Что-нибудь нашли? — спросил лейтенант.
— Винсент, это действительно жестокая расправа. Кроме отсечения головы, я не вижу ничего такого, что делало бы это убийство хоть в малейшей степени интересным.
Некоторое время они молча стояли бок о бок, глядя на труп. И тут д’Агоста услышал тихий вздох. Пендергаст резко присел на корточки, откуда ни возьмись появилась лупа, и он наклонился, чтобы осмотреть бетонный пол примерно в двух футах от трупа.
— Что там?
Специальный агент не ответил, продолжая тщательно изучать грязный участок цементного пола, как если бы это была улыбка Моны Лизы. Далее он перешел к самому трупу и достал пару пинцетов. Пендергаст совсем низко склонился над обезглавленной шеей, его лицо оказалось менее чем в дюйме от раны, и он принялся тыкать в нее пинцетами и высматривать что-то под лупой. Увидев эти манипуляции, д’Агоста чуть было не отвернулся, ему с трудом удалось сдержать отвращение. Наконец, Пендергаст вытянул нечто, похожее на резинку… хотя, по-видимому, это была большая вена. Он отрезал небольшой кусочек и бросил его в пробирку, покопался еще немного, вытащил еще одну жилу, отрезал и так же сохранил. Следующие несколько минут он продолжал в том же духе: рассматривал обширную рану и орудовал пинцетами и пробирками в почти непрерывном круговороте.
Наконец он выпрямился. Его и без того скучающий, рассеянный взгляд еще немного потускнел.