Когда он повернул за угол и оказался у задней стены здания, то увидел дверь черного входа. Он осторожно повернул ее ручку и обнаружил, что она заперта, а затем провел пальцем по выступающим петлям и поднес его к носу. Свежее масло. Дальнейшее исследование так же показало, что петли были недавно очищены и смазаны.
Завершив разведку, Пендергаст понял, что у Здания 44 есть только два выхода — передняя и задняя двери. Крыша оказалась слишком крутой и позволяла исключить любую возможность побега через нее. Здание было идеальным местом для засады.
Возможно, даже слишком идеальным: оно производило впечатление хорошо инсценированной ловушки. Фактически, продолжал размышлять он, это и была ловушка: Озмиан ожидал, что агент затаится и нападет на него в тот самый момент, когда он выйдет из Здания 44.
Ловушка или нет, но даже если он решит выбрать наугад один из выходов, у него все еще оставался пятидесятипроцентный шанс нарваться на Озмиана. Предвидя стратегию магната, он мог бы увеличить свои шансы на успех.
Пендергаст стал рассуждать логически. Поскольку Озмиан заранее подготовил заднюю дверь, значит, он спланировал, что она станет его точкой выхода, в то время как Пендергаст будет следить только за передней погрузочной дверью. Учитывая подобные дедуктивные выводы, Пендергасту пришлось сделать ставку на заднюю дверь.
Но эта логика, какой бы сложной она не казалась, все еще была слишком простой. Если Озмиан действительно достаточно умный человек, то он будет ожидать, что, когда Пендергаст обнаружит заднюю дверь, обнаружит недавно смазанные петли, то сделает ставку на эту точку выхода.
Поэтому Озмиан выйдет в переднюю дверь. Это являлось ярким примером применения реверсивной психологии. Эта тщательно подготовленная и смазанная задняя дверь была отвлекающим маневром, подставой, созданной для того, чтобы заманить Пендергаста в это инсценированное место засады.
Четыре минуты, — подал сигнал обратный отсчет в его голове.
Пендергаст снова отправился к фасаду здания — теперь почти на все сто уверенный, что Озмиан выйдет именно этим путем. Осматривая замерзший пейзаж, он увидел отличное прикрытие: сухой дуб, все еще скрытый длинной лунной тенью, отбрасываемой Зданием 93. Он подбежал к нему, подпрыгнул, чтобы ухватиться за нижнюю ветку, подтянулся, забрался еще чуть выше и, укрывшись за стволом дерева, занял выжидательную позицию. Он вынул «Лес Баер», его холодная тяжесть принесла физическое успокоение. Прижавшись к стволу, он взял под прицел погрузочный док.
Тридцать секунд.
Но затем, когда стали истекать последние секунды, Пендергаста снова стали одолевать сомнения. Вдруг он излишне усложняет ситуацию и переоценивает Озмиана? Возможно, у магната был простой план: выйти через заднюю дверь. Если бы он именно так и поступил, Пендергаст не только упустил бы свой шанс, но оказался бы весьма уязвим в этом своем положении на ветке дерева, особенно если Озмиан действительно планировал зайти с тыла и застрелить агента с заросшего холма.
Десять секунд.
К лучшему или худшему, правильно или неправильно, но Пендергаст сделал свой выбор. Железный прицел был обращен на металлическую дверь, его плечо упиралось в ствол, он выжидал, пытаясь успокоить свое дыхание.
54
Винсент д’Агоста — связанный и поникший — с торчащим изо рта кляпом наблюдал за Озмианом, спокойно восседавшим на стуле напротив него. Этот мужчина — дерганый и беспокойный до прибытия Пендергаста — теперь являл собой саму уверенность. Закрыв глаза, он сидел, сложив руки на коленях, его опиравшаяся на спинку деревянного стула спина была идеально прямой. Казалось, он медитирует.
Д’Агоста обвел взглядом все большое неотапливаемое помещение. Было так холодно, что кровь, вытекшая на металлический стол из головы Лонгстрита, уже успела замерзнуть. Комнату освещали три ярких прожектора, установленные в углах и дистанционно управляемые.
Ум лейтенанта начал лихорадочно работать. Он жестоко упрекал себя за легковерность: не только потому, что угодил в ловушку, но и потому, что злился на Пендергаста и отказался взглянуть на ситуацию так, как указал агент. Лонгстрит уже умер — это была жуткая, мучительная смерть. А теперь из-за его оплошности Пендергаст тоже может погибнуть.