— Ты что творишь, гаденыш? — пророкотал Горыныч, прилетевший посмотреть на нововведения, — Храм тысячи отражений? Как ты посмел его переименовать?… Думаешь, поставил себе безликий аватар, я тебя не найду? Поверь, найду… пожалеешь!
Дослушивать угрозы Горыныча не стал. Судя по его реакции, свинью я ему подложил знатную. Пусть побесится. Пока он орет, котики глубже проникнутся грохочущим с небес громом. С чувством выполненного долга покинул мир, вернувшись на Арену.
На трибунке неожиданно для себя обнаружил Атемиту. Судя по всему она тоже только что сюда перенеслась. Увидев меня, верховная заулыбалась.
— Марк, так и думала, что без тебя не обошлось.
— Эм-м… а что случилось? — спрашиваю осторожно.
— Кто-то только что открыл новую религию. Скажешь, это был не ты?
— Видимо я. Только я не понимаю, откуда ты знаешь?
— Все уже знают. Чат с обсуждением на первом месте. Боги гадают, кто это мог сделать. Разворошил ты осиное гнездо.
— Да ладно, — ухмыляюсь недоверчиво, — Что такого?
— Ты низвел топ-тысячу до уровня… цитирую: «кривых отражений единого бога». И еще спрашиваешь, что такого? — Атемита покачала головой, будто не в силах поверить в мою непонятливость, — Ты посмотри вокруг.
Я послушно завертел головой. На трибунах и вправду царит необычное оживление как на бирже в момент обвала. Мое внимание привлекла отгороженная ложа в самой нижней части трибун, будто выросшая из земли и занявшая часть трибунного пространства.
— А это что за ложа?
— Это ложа князя тьмы, — невозмутимо ответила Атемита.
— В каком смысле князя тьмы? Ты хочешь сказать, сатана тоже участвует в божественных играх?
— А что тебя удивляет? Участвует и еще как. Он, правда, не сможет войти в топ тысячу, но князь к этому и не стремится.
Я всмотрелся в эту ложу и в самом деле увидел сухощавую фигуру князя в окружении нескольких архидемонов. Князь будто почувствовал на себе мое внимание, повернул голову в мою сторону и подмигнул залихватски, а потом ещё и показал оттопыренный большой палец.
— Дела-а, — я перевел ошалелый взгляд на Атемиту, — А чего он так радуется?
— Еще бы ему не радоваться. Ты только что унизил тысячу его основных конкурентов… вон и лорд хаоса в приподнятом настроении.
— Где?
— Вон там. Его ложа напротив князя тьмы. Они антагонисты, у них и ложи напротив.
— Погоди, то есть можно вот так запросто подойти к князю или к лорду?
— Не совсем. Они физически не могут покинуть пределы своих лож. А мы с тобой физически не сможем попасть в их ложи. Они как бы находятся в других измерениях.
— А, понял. Они здесь типа виртуально.
— Типа того, — подтвердила Атемита.
— Так. Подожди, — я чувствую, что запутался, — Объясни мне, что такого в этой моей религии? Вот ни за что не поверю, что я первый, кто провозгласил монотеизм.
— Может, и не первый, — не стала спорить Атемита, — Но ты первый, кто отказался ставить свою статую на центральный алтарь храма. Фактически, ты лишил себя основного потока веры от паствы.
— М-да, не знал. И куда теперь пойдёт основной поток веры?
— А сам не догадываешься? — Атемита снова улыбнулась.
— Игровой системе⁈
— Думаю, да. Впервые система позволила сменить название храма. Да еще так кардинально: с тысячи богов на тысячу отражений, — ты фактически нивелировал богов до уровня обманки. И причина понятна, системе это выгодно.
— Вот блин. А ведь система не предупредила, что я лишил себя притока веры.
— Вообще-то не лишил. Ты вообще поступил очень ловко, когда перенес внимание паствы на площадь. Подозреваю, твои подопечные не будут молиться в храме. Они будут молиться перед твоей статуей. Очень ловкий ход… но я думаю, главное не это.
— А что главное?
— Главное, что… СИСТЕМА. ТЕБЕ. ПОДЫГРАЛА… понимаешь? Такого не было никогда.
— Это надо осмыслить.
— Осмысливай, — согласилась верховная, — А я вот, знаешь, уже почти решилась.
— На что решилась?
— На то, чтобы поступить так же в своих мирах. Я выбью опору из-под ног оппонентов, если переведу их в статус кривых отражений.
— Погоди, а поток веры?
— Не беда. Ну уменьшится поток веры. Зато у конкурентов он снизится на порядок. А если еще и система продолжит нам подыгрывать…
— Это будет круто.
— Вот и я об этом же. Ты молодец, Марк. Я надеялась, даже знала, что ты придумаешь что-нибудь этакое, но такого хода не могла даже помыслить.