– Видите, что происходит в этом сраном городе, агент Люпен?
Доктор Морис хаотично бегал по кабинету, бросая в сумку флаконы с обезболивающим и шприцы.
– Люди дохнут, как мухи, а я, единственный квалифицированный медицинский специалист на острове! Врач общего профиля! Ни черта не могу с этим поделать! Ни черта! Вам крупно повезло выжить в пасти той драной рыбины. По моей статистике, вы чудом выжили. А вот такие, как она… не выживают! Они дохнут уже на следующий день!
Сказанные доктором резкие слова в конец «добили» мать Кэтрин. Она упала лицом на живот дочери и зарыдала:
– Как вы можете так говорить… Кэтрин… моя доченька… я не могу ее потерять! Не могу! Только не так! Только не так…
Люпен вспомнил слова Яны, когда она своими глазами увидела смерть своего отца, мистера Ская. Она говорила то же самое: «Только не так… Только не так…».
И мистер Скай погиб.
Его съела рыба.
А теперь на смертном одре находится Кэтрин Мёрфи.
– Вы помните, как все началось? – спросил Люпен у матери Кэтрин.
В это время он включил свой следометр и направил прибор на малышку Кэтрин. Стрелка не шелохнулась.
– Когда я вошла к ней в комнату, она лежала на полу в луже воды. Вокруг барахталась рыба.
– Рыба? – выгнул бровь Люпен.
– Да. Знаете… как рыба, которую бросили на берег. Блестящие рыбешки…
– И вы сразу привели ее сюда?
– Конечно! А потом ее начало неукротимо рвать… и вот…
У Люпена голова шла кругом! Он совершенно ничего не понимал! О какой вообще рыбе говорит мать Кэтрин?!
Доктор Морис, собрав все необходимое для Лиры, передал кожаную сумку Люпену.
– Вводите ей по пять миллилитров каждые два часа. Если почувствует боль, то вводите каждый час. Здесь много флаконов, но придется экономить. Мы не можем точно знать, сколько это продлится. К сожалению, у меня нет никаких идей.
– Я понимаю, доктор Морис. Вы делаете все, что можете.
– Мда… ну-с, ступайте, агент Люпен. Мне нужно тут закончить.
Стоило ему договорить, как вдруг Кэтрин резко вскочила. Мать отлетела в сторону и упала на спину на пол. Кэтрин села на кушетку и выгнулась дугой назад.
– О, милостивый Господь! – ужаснулся доктор Морис.
Рот Кэтрин моментально наполнился жидкостью. А потом она нагнулась вперед, и на пол обрушились потоки воды и… рыбы.
Блестящие серебристые рыбешки.
Они падали на пол и начинали барахтаться, как на суше.
А изо рта Кэтрин продолжали вытекать массивные потоки воды…
И все новые рыбешки проскальзывали по языку и вылетали из ее тела.
Люпена охватил адский шок. На его глазах творилась настоящая чертовщина, которой он не мог найти никакого разумного объяснения, даже учитывая все те факты об иных мерах и Поглощенных, что он знал.
С подобными проклятиями ему прежде никогда не приходилось иметь дело. Он понимал, что им предстоит такой же одаренный, но очень… очень сильный. Или очень сильный Поглощенный. Настолько сильный, что способен в одиночку терроризировать целый остров.
Кэтрин мучилась, но недолго.
В один момент поток рвотных масс перестал извергаться из ее рта. Весь кабинет доктора Мориса был усыпал рыбой.
Кэтрин зависла. Ее тело качнулось в сторону и… мертвая девочка повалилась на пол, разбив висок о твердый плитчатый пол.
* * *
– Вроде спит.
Котон вошел в комнату Лиры и прикрыл за собой дверь.
– А Яна?
– Тоже. Точно спит.
– Хорошо, не хочу, чтобы они лишались из-за меня сна. И ты тоже, Котон. Не задерживайся. Ты не дол…
– Должен.
Лира не ответила.
Котон прошел к ее постели, поставил рядом стул и открыл упаковку со шприцом, который принес с собой. Ампулу с обезволивающим поставил рядом на прикроватный столик. Лира приподнялась и зажгла лампу на столе.
– Ты только укол сделай, а я сама буду… резать…
– Лира.
Они посмотрели друг на друга.
Лира демонстративно отвернулась, сложив руки на груди.
– Ты же знаешь, что я не позволю тебе страдать в одиночку.
– Я не хочу, чтобы ты…
– Чтобы я «что»?
Она медленно повернула голову. В глазах стояли слезы.
– …видел меня такой.
Котон не нашел ответа. Он молча вскрыл ампулу и набрал лекарство в шприц.
Лира снова отвернулась, предоставив ему свое обнаженное плечо.
Котон посмотрел на метку на цилиндре шприца. Он набрал ровно пять миллилитров, как и говорил доктор Морис.
Но он… не мог заставить ее испытывать боль снова.
Он верил, что уже на днях они найдут виновника и заставят его снять свое проклятие.
Тогда Котон снова взял ампулу и набрал остальные пять миллилитров.