– Да ладно, не ври, – захихикала Радуга. – Он слишком тебя опекает для
незаинтересованного лица.
– Радуга, он мне в отцы годится.
– А мой постоянный клиент – мне в прадедушки! И что с того? Иногда я думаю, что он и
умрёт прямо на мне. Воистину, прекрасная смерть!
Она залилась громким смехом, а я с отвращением встала с постели. Эта девушка вызывала во
мне противоречивые чувства: с одной стороны, мне было очень жаль её, с другой – я не
могла без омерзения слушать истории её сексуальной жизни, которые она так любила
рассказывать, смотреть на её развратное и похотливое поведение, не думать о её тёмном
прошлом. В сущности, я почти ничего не знала о ней. Радуга, как и все относительно
вменяемые жители, была в курсе существования разных стран и городов, считала, что
родилась в этом месте, хотя не могла вспомнить его названия, не знала, как выбраться из
города, а также объяснить, почему при первой встречи со мной назвала меня Иллюзией. Она
совершенно не удивилась, когда однажды я изменилась прямо у неё на глазах, и повела себя
так, словно ничего не произошло. Мою историю она воспринимала как интересный
мистический рассказ, иногда неожиданно просила вновь рассказать её, но советовала быть
осторожней, чтобы не угодить в местную психбольницу. Этого я не опасалась – по словам
Грома, она итак была переполнена, поэтому маньяков и особо опасных психопатов убивали
на месте во время так называемых “чисток”. Про своё детство она почти ничего не
рассказывала, только один раз обмолвилась, что у неё были приёмные родители, один из
которых умер по её вине.
– Неужели ты никогда это не бросишь?
– Ты же знаешь, я люблю секс. Люблю, хоть и презираю каждого клиента.
Радуга говорила, что стала заниматься проституцией после того как случайно убила своего
отчима и сбежала из дома несколько лет назад. Она не захотела рассказывать, как это
случилось и что-либо объяснять, поэтому я могла только догадываться по случайно
оброненным фразам о том, что ей пришлось пережить в приёмной семье. Однако тот факт,
что она превратилась в ненасытную нимфетку и немыслила себя без мужчин, говорил о
многом.
На улице внезапно кончился дождь, и наступила осторожная тишина. Я подышала на окно и
стала рисовать всякую ерунду: глупые рожицы, цветочки, пронзённые стрелами сердечки,
наблюдая за тем, как фонари освещают молчаливые силуэты редких прохожих, как
бесшумно бьётся в стекло одинокий мотылёк в поисках дня.
– А я, как ни странно, в твоём возрасте ещё верила в гномов и фей.
Недалеко от общежития находится парк. Порой я хожу туда поздними вечерами, когда
перестаёт лить, наслаждаюсь проникающей под кожу сыростью земли, сонными деревьями,
которые дышат древними тайнами. Мне нравится бродить в этой темноте. Ни одной души.
Только ты и тихий шёпот ветра. Он скользит по ветвям деревьев, по твоим обнажённым
рукам, щекочет лицо. В эти минуты так хочется оторваться от земли и взлететь высоко-
высоко, так хочется стать вольной стихией, забыть о подстерегающей опасности и не думать
больше ни о чём на свете. Для этого нужно лишь закрыть глаза и подумать о ветре.
Невозможно забыть восторженное чувство, когда на какое-то мгновение покажется, что ты
воспаряешь к небу, преодолев гравитацию. Ощущение настолько реально, что, если сидишь
на скамейке, руки судорожно хватаются за неё, хотя у разума нет ни малейшего желания
приземляться. Опасность упасть не успевает серьёзно потревожить, ведь полёт длится всего
несколько секунд. За это время ты успеваешь многое пережить и понимаешь это, когда,
открыв глаза, видишь совершенно другой мир. Он больше не просит принять его в своё
сердце, он уже и есть твоё сердце – целый космос, заключённый в одну душу. Жаль, что это
ощущение быстро проходит, и сквозь листву вновь пробивается безжалостный шум
надвигающейся опасности и смех ожившего города.
– Я итак никогда не верила в них, – ответила Радуга, подойдя ко мне и присев на
подоконник, – хотя люблю читать всякие сказки. Они завораживают меня, а ведь я даже не
знаю почему. Недавно я прочла интересную историю. Хочешь, расскажу тебе, пока за мной
не приехали?
Мне ещё не приходилось заставать Радугу за чтением, но её комната была вся завалена
книгами, среди которых в основном преобладали старые детские сказки, различные легенды,
рассказы о волшебных странах, заколдованных королевствах, отважных рыцарях и
прекрасных принцессах. Это казалось мне странным, и никак не вязалось с тем образом
жизни, который вела моя соседка. Когда я представляла эту хрупкую девушку, только что
вернувшуюся с грязной панели, за чтением наивных сказок, мне становилось очень грустно,
хотелось обнять её и заставить поверить, что мы на самом деле находимся в прекрасном
мире, который полон чудес, где добро всегда побеждает зло. Но можно ли обмануть себя? Я
точно знаю, что в этом призрачном мире нет ничего прекрасного, что сказки читать опасно, а
добро и зло давно слились воедино: живут в одной комнате, хотя спать предпочитают по
очереди.
– Хорошо, только не затягивай. Меня клонит в сон, – ответила я, зевнув. – Расскажешь мне о
какой-нибудь фее?
– Нет, о красивой дочери бога.
– Какого именно бога?
– Я не помню, но это и неважно. Так вот, слушай: однажды цветущей весной дочь бога
впервые спустилась с небес на шёлковых качелях, чтобы пасти на земле стада своего отца.
День стоял жаркий, и вскоре ей захотелось пить. Она пошла к роднику и встретила там
прекрасного юношу с лазурными глазами и светлыми, как день, волосами. За всю свою
жизнь она видела только своего пожилого отца, поэтому, конечно, сразу влюбилась в него, и
не захотела возвращаться домой. Они договорились, что он похитит её, когда отец будет
спать. Для этого девушка спустила с облаков шёлковую нить от качелей, по которой юноша
забрался на небеса и помог сбежать своей возлюбленной на землю, где они поженились.
– И они жили долго и счастливо? – не выдержала я.
– Не совсем. На земле жил один дух, который тоже влюбился, увидев дочь бога, и стал
завидовать её избраннику. Он выждал время, когда молодожёны решили проведать бога,
который даровал им прощение, и сжёг юношу прямо в небесах. Его прах ветер развеял по
всей земле, и там, где он осел, выросли могучие дубы и стройные берёзы. Интересно, что в
конце этой легенды сказано, что последующие поколения одинаково молились, как богу, так
и этому злобному духу.
– Почему они молились духу?
– Одни боялись, что он нашлёт на них какую-нибудь страшную болезнь, а другие
действительно почитали его.
– А было за что?
Внизу просигналила машина. Я даже не заметила, как она подъехала. Радуга растерянно
посмотрела на меня, а через несколько секунд кинулась в коридор натягивать длинные
лакированные сапоги чёрного цвета.
– Как я выгляжу, – спросила она, когда я вышла вслед за ней.
– Как всегда, просто куколка.
– Спасибо, Иллюзия. Закрой за мной дверь, я спешу. Если пересечёмся...
Её последние слова скрылись за дверью. Я вернулась в комнату и вскоре отдалась во власть
тревожного сна.
Меня разбудил телефонный звонок Дымки. Она сообщила, что мне дали три дня отгула.
Наверняка, не обошлось без вмешательства Грома. Вчера меня возмутили слова Радуги, но
теперь я серьёзнее задумалась над причиной его доброты ко мне. Конечно, у него нет семьи
и, наверно, он чувствует себя одиноким, но что-то здесь всё равно настораживало меня. Я
долго стояла под душем, размышляя о вчерашнем дне. Теперь, когда мне удалось
подключить холодный рассудок, было ясно – Ветер не мог оказаться в кафе случайно на