Она подумала о месте, которое они нашли вместе с Лефтрином. Доски из эбонита и слоновой кости, пыльные игровые фишки всё еще на своих местах, стояли нетронутыми на низких мраморных столах. Она не узнала ни игры, ни руны на янтарных и нефритовых пластинках, перемешанных в широкой чаше, выдолбленной в гранитной подставке.
― Здесь они играли, ― сказала она Лефтрину.
― Или, может, молились. Я слышал о священниках с островов Пряностей, которые используют рунные камни, чтобы узнать, будет ли услышана молитва.
― Это тоже возможно, ― ответила она. Так много загадок. Проходы между столами были широкими, а на полу комнаты большие прямоугольные каменные вставки поблескивали черным. ― Это что, подогревающиеся площадки для драконов? Они приходили сюда наблюдать за игрой или молитвами?
Ответом Лефтрина стало беспомощное пожатие плечами. Она боялась, что никогда не узнает ответа на свой вопрос. Подсказки, которые смогут рассказать, какой была Кельсингра, будут проданы и исчезнут, кроме тех, что она сможет описать до того, как прибудут падальщики.
Разграбление Кельсингры было неизбежно. С того момента, как она поняла, это она умоляла о поездке в город каждый день, который оказывался достаточно ясным для того чтобы Хэби могла летать. Она проводила каждый час дневного света, записывая свои наблюдения о каждом строении, вместо того чтобы метаться от дома к дому. Она решила, что лучше внимательно и подробно описать часть древнего города, чем поверхностно осмотреть его целиком.
Сейчас она услышала снаружи шаги на тротуаре и подошла к двери. Лефтрин пробирался по пустынным улицам: руки скрещены на груди, кисти спрятаны подмышками для тепла, подбородок упирается в грудь, серые глаза прикрыты от резкого ветра. Его щеки над темной бородой раскраснелись от холода и ветер растрепал его непокорные волосы. И даже теперь ее сердце потеплело при взгляде на него. Плотный капитан баркаса, в поношенных штанах и куртке, не удостоился бы ее второго взгляда в ее бытность дочерью уважаемого удачнинского купца. Но за месяцы совместного путешествия на борту Смоляного, она разглядела его скрытые достоинства. Она любила его. И любила его гораздо сильнее чем когда бы то ни было любила своего жестокого мужа, Геста, даже в первые, головокружительные дни ее увлечения красивым мужчиной. Лефтрин говорил просто, плохо разбирался в тонких жизненных вопросах, но он был честным, надежным и сильным. И она любила его искренне, всем сердцем.
― Я здесь! ― крикнула она ему, он повернул в ее сторону и поторопился присоединиться к ней.
― На улице холодает, ― поприветствовал он ее, входя в скромное убежище. ― ветер крепчает, и скоро начнется дождь. Или дождь со снегом.
Она шагнула в его объятья. Его одежда была холодной, но, прижавшись друг к другу, они согрелись. Она медленно отступила, чтобы взять его грубые руки в свои и растереть их.
― Тебе нужны перчатки.
― Нам всем нужны перчатки. И вся остальная теплая одежда. И нужно возместить все инструменты, принадлежности и еду, что мы потеряли в том наводнении. Боюсь, найти все это можно только в Кассарике.
― Карсон сказал, что мог бы…
Лефтрин покачал головой.
― Карсон приносит много мяса, да и хранители стали охотиться лучше в новой обстановке. Мы все сыты, но это только мясо, и драконам всегда мало. И Карсон снимает шкуры со всей дичи, но на это нужно время, да и нужных инструментов у нас нет. Он может подготовить жесткие шкуры, чтобы постелить на пол или завесить окна. Но чтобы сделать меховые одеяла, которые можно будет использовать, или кожу, которую можно будет носить, нужно время и оборудование, которых у нас нет. Мне придется отправиться в Кассарик, дорогая. Я не могу больше это откладывать. И я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Она прислонилась лбом к его плечу и покачала головой.
― Я не могу. ― её слова были приглушены его объятиями. ― Я должна остаться здесь. Здесь столько всего нужно описать, и я должна сделать это до того, как все будет уничтожено. ― она подняла лицо и и заговорила до того, как он приступил к привычным утешениям. Это было бессмысленно.― Как продвигается твоя работа? ― спросила она, меняя тему разговора.
— Медленно. — Он покачал головой. Он взялся спроектировать новый причал для города. — На самом деле, все что я должен сделать это все спланировать и сделать список всего что нужно купить. Река проносится мимо города, вода глубока а течение стремительно. Там нет места где Смоляной мог бы выйти на сушу и нет ничего к чему я мог бы надежно его привязать. Даже при участии всех кто есть на борту нас отнесло от города вниз по реке. Я не знаю, всегда ли так было, но мне кажется что нет. Я подозреваю что глубина меняется в зависимости от сезона, и если это так, летом вода немного спадет. В таком случае лето станет временем для строительства.