Нарушителей порядка сразу же забирали в местные дежурные станции, для прохождения психотеста, если были на это подозрения, отклонения от нормы. Так как они более углубленно могли показать эмоциональный фон человека. Офицер имел право расстрелять человека на месте, если тот не прошел проверку через сапфировый зрачок на шлеме. Людей низшего уровня было около 70% и интенсивность нагрузки на оборудование было колоссальное, поэтому не всегда показатели были точны, и приборы часто вырубались при обходах. Везде скрывалась угроза, и сегодняшний сосед, приятель, мог лихо заложить тебя, за ломоть хлеба. Доложив любому офицеру, проходящему по улице, что соседа снизу нет со вчерашнего дня. В голове резко начали беспорядочно прыгать круги, желудок будто бы залитый раскаленной лавой начал неистово болеть. Что со мной вскрикнул Тони, взявшись за голову, которая начала еще больше гудеть. Резко вскочив он вскричал: «Элис, все обречено, мы обречены, мы не отдали дань сегодня в церкви и ВЦН, как же он?». И он хмуро посмотрел на Элис. Нас попорает отец основатель!
- «Теперь мы умрем как предатели!», - и он сильно сжал зубы от боли. «Теперь мы схвачены!»
Соскочив со стула, Элис стала закрывать окна - любой зевака мог увидеть их и тогда точно уже всему конец. Элис стремительно направлялась к двери, как обезумевший Тони, оттолкнул ее и вырвался наружу, как необузданный зверь из клетки, который просидел там полжизни. Тони бежал, как ошалелый, шатаясь из стороны в сторону, бежал не оглядываясь. На этом участке не оказалось офицеров ВГМ. Только унтер-офицер Эрик Вист потихоньку посапывал в своей берлоге как медведь нализавшись меда. На этой дальней пропускной опорке его не особо то тревожили от того он видно и спивался каждый вечер от скуки и безделия. Только люди, ошеломлённые происходящим, посматривали на Тони, перешептываясь. Всем показалось, что это лишь очередной зевака, алкаш, нализался в баре, а теперь бежит домой, лишь одно смущало - после местной выпивки сложно было даже стоять на ногах, настолько она была крепка. Так называемый Ром тут делали из топливных отходов и серы, с примесью каких-то добавок. Но как говорил один завегдатый любитель местых напитков бармены всегда любили эксперементы. Они пытались смешивать различные житкости каждый раз пытаясь увеличить не только тягу к алкоголю но и эфект дурамана.