Прибор ночного виденья хорошо упрощал жизнь всем военным подразделениям ВГМ, как-то перебирая вещи брата, она наткнулась на такой прибор, похожий на респиратор с линзой. Вокруг смеркалось и без нужной экипировки на улице она бы быстро превратилась в легкую добычу. Только надев аппарат волосы у нее вдруг встали торчком, какой ужас был неподалеку. Это существо было в разы больше даже самого большого зверя что она видела когда либо. Подходя поближе паника подотпустила она немного выдохнула, это явно был не зверь а огромный сакркафаг.
Огромные листы брони торчали словно клыки, а по середине будто бы дремлющий глаз изредка подергивался. Визуально оформленный в виде века прорезиновые вкладыши и крутящийся внутри круга зрачек в действии реально выполнял зрительные функии экипажа. Скрюченный лист металла отдаленно напоминавщий огромый острый нос, на практике выполнял устройство для забора и фильтрации воздуха. Часть конструкции по обеспечению кислородом машины виднелся из воды. При создании этого средства разведовательного направления военные конструкторы явно приследовали цель превратить свое чудише в местного обывателя фауны. Невооружённым взглядом было сложно увидеть и понять что же это такое - формой нос автомобиля был похож на пятачок бегемота, который забравшись в воду мирно дремал, с боку на неведомое чудище, если смотреть с долека то можно было подумать что бедняжку кита выкинула на берег и теперь это бедное животное умирает на мели. Подойдя вплотную к берегу, Элис спряталась за больщим волуном. Вокруг все еще отъходило от холодной ночи. Камень отдавал запахом сырости и мертвецким холодным спокойствием. ЧТо же делать? Координаты явно говорят что я на месте! Но какого тут делает этот дикобраз? Метки на приблежайшей коряги говорили о том что тут со мной свяжуться. Времени ждать у меня не много! Либо меня схватят и тогда остаток жизни я проведу в пытках и муках или я рискну и захвачу эту машину. Внутри явно часовой задремал и вокргу невидно солдат. Где то позади от нее лышались крики людей. быть может стоит пойти назад. Но в сводках говорится о том что необходимо любой ценой ждать переправу. Взяв в руки камушек Элис стала кидать маленький щебень, по корпусу , но реакции не последовало. Лишь когда она взяла камень побольше - загорелась маленькая красная лампочка и машина начала тяжело вздыматься вверх, подымая вязкую, лессовую грязь.
-« Эй, Харпер! Там на борту! Отзовись!» В ответ лишь прозвучала тишина, машина начала медленно катиться прямо на Элис с красно-мигающей лампой. «Черт тебя подери! Это не смешно, Харпер!». Мысль о том что люди Вгм сразу же растреляли ее при первом камушке не отпускало ее. Но и наивно ждать чуда от неизвстности абсурд. Элис, пятясь назад, начала зачем-то доставать большой, армейский штык, но, хотя это было бы бесполезно - кидаться на бронемашину с ножом. Эти машины служили колонии не один десяток лет, они не стояли на вооружении и вряд ли кто-то думал когда создовал, что они будут использоваться по своему прямому назначению. Техника данной категории преднозначалась как разведовательно - экпидиционный вездеход, для борьбы с огнем и разными нападками природы. Когда правительство планировало высадку лесопасадок, и перенесение адаптированных к климату различных растений и культур из колизей эта машина была незаменимым инструментам. Корпус машины был сделан из самых стойких сплавов металла. Колеса и винты были сделаны так, что этим машины лихо могли бороздить моря и поля. Но основной стихией все же были воды и в особенности глубоководные озера, реки и тому подобное. С ходом военных дейстий по бокам корпуса началось устанавливаться с внушительное вооружение, которое могло дать достойный бой. На верхней части лобового стекла размещались всевозможные датчики, камеры, но кульминацией был красивый иероглиф колонии с надписью 335.
Тем временем в лесу, превозмогая страх и высоко задрав руки, Тони пытался потихоньку залезть на рядом находящееся дерево. Так у него был хотя бы малейший шанс на спасение - страх начал потихоньку овладевать им. Всматриваясь, вслушиваясь в темноту, он не услышал ни чего и шум куда-то пропал, будто бы кто-то так же вслушивался в тишину леса. Тянулись минуты, и без того искалеченное тело начинало потихоньку ныть от напряжения, а руки соскальзывали.