Открыв глаза, я увидел лохматую голову, которая обнюхивала меня, и с огромной добротой и интересом, смотря мне в глаза, лизала мое лицо - это была Терра. Виляла хвостом, будто бы почувствовала во мне все еще непогасший и вновь возродившийся огонек добра. Можно сказать, наша первая встреча с ней. И Харпер с явной гордостью посмотрел на коврик, где лежала Терра. Ночами она грела меня и оберегала, животные не лезли ко мне, наверное, чувствовали запах своего до того, как мы нашли этот блиндаж. Ночевали мы, где придется. Было опасно находиться на одном месте - днем повсюду рыскали солдаты, а ночью дикие звери. Терра напомнила мне, что такое доброта - она отдавала мне свою собачью любовь, не прося взамен ничего, без корысти и лицемерия. Очень жаль, что мы уничтожили всех из ее сородичей. Было такое высказывание, оно и сейчас, конечно, присутствует, но уже не актуально: «Мы не заслуживаем таких друзей, как собаки». Когда-то они были спасателями,пожарными помогали людям в различных операциях по спасению, в общем, помощники во многих сферах жизни. Пока человек не стал использовать собачью преданность как оружие на фронтах.
–«Думаешь, парень, встретив я тебя пару месяцев назад, поступил бы так? Позвал бы я тебя к себе в хижину или напоил или накормил? Нет! Я бы видел в тебе, в первую очередь, низшую касту и опасность для общества!», - сказал Харпер и преподнес зеркало к лицу Тони, - «Я из тех немногочисленных людей, которые знают, что такое образование и образованность, и поэтому обладаю навыком психологии и мог вычислить - подвержен человек эмоциям и без сапфирового зрачка. Мой отец был ученым в нашей колонии до революции, и я постоянно был с ним, изучал с малых лет его работы, тогда еще были сохранены книги, и любой мог с легкостью, открыв ее, получить те или иные знания, а мою мать забрала страшная болезнь. Увы! Я ее почти не помню. Потом сменилась власть. Верхушки начали призывать юных и сильных мужчин, якобы, бороться против захватчиков власти и сохранить мир в Колонии 337. Но, оказалось, мы не боремся против них - мы воюем за них!».
Я тут же сложил оружие, и мой отряд узнал об этом, но было поздно. Власть сменилась и теперь ярая машина набирала обороты. Так, спустя годы, голода, болезней и агитации я вступил в добровольный отряд солдат, а после стал главным палачом.
Посмотрев в зеркало, Тони увидел не помутневшие серые окалины, а увидев большие светло-голубые глаза и улыбку на своем лице, он не узнал себя. Несмотря на то, что за последние дни скитаний он сильно похудел, и борода его сильно отросла, он был свеж и походил скорее на изменившегося , чем на гражданина Фольсбрука и работника ВГМ.
- «Так что!» - сказал парень, - «Харпер, будь на чеку, если завтра вздумаешь идти в город! Я - то знаю, поверь, тебя учуют, не успеешь подойти к первому же блок посту. Но, мне кажется, у меня есть для тебя кое- что, и быть может я смогу одолжить тебе это». Видно было что не смотря на ложь Тони, Харпер давно вычислил его ложь, что он именно из Фольсбрука а не откуда то с Юга, то был не такой простой человек, который купился бы на такие рассказы.
- «Но что?», - спросил Тони, и Харпер протянул ему замотанную старую занавеску - тяжелую неизвестную штуковину.
- « Посмотри и подумай нужно ли тебе идти в город!». Развернув сверток, у Тони в руках оказался большой шприц и небольшие иглы, смотанные тоненькой медной проволокой. В шприце находилось какое-то неизвестное для Тони вещество с мельчайшими частицами, они безобидно плавали в стеклянной колбе.
– «Это то, что мы так сильно любим!» - сказал Харпер, «Осталась одна последняя инъекция ВЦН, я берег ее на случай, если не выдержу следующей ломки», - и он горестно опустил глаза.
–«Ломки? Какой ломки?». Послышался вздох: «Эх, парень-парень, лучше бы ты просто жил в потоке общества и не блуждал по лесам. А о ломках ты узнаешь, я думаю, сам и познакомишься тоже, если останешься со мной. Но учти, завтра лишь только четверть остатков Солнца в зайдет, ты должен мне ответить, так как это место больно нравится мне и Терри. Мне придется выпустить и проводить тебя пока еще не стало совсем светло. Потому что ты, друг мой, говоришь не просто с офицером, ты говоришь с Главным палачом ВГМ, и я уж знаю, как вытащить из человека все!»
Тони вздрогнул. Послышался щелчок реле и свет потух. Мысли путались, и Тони кричал сам себе: «Харпер был плачем, он был большим человеком, у него были многие вещи, которых мы не видели! Но почему он сбежал, и что же поспособствовало выведению ВЦН из организма?». Нейронные связи Тони будто бы у ребенка начинали потихоньку развиваться и крепчать - он познавал эмоции, он мог думать, и в нем появилось самообладание, хоть и как говорил Харпер: «Это ненадолго, только лишь до следующей ломки, но тот механизм, который запустила Элис в нем, начинал прогрессировать с каждым днем больше. Он стал точно понимать, что кто-то или что-то, попадая в кровь, может вывести некую часть ВЦН их организма за считанные часы. Но что это было за вещество и как оно попало главному палачу ВГМ, который являлся олицетворением силы и мощи? Он должен был всем своим видом внушать страх окружающим - это Тони следовало узнать в дальнейшем. Здравым или нет, но все-таки каким-то рассудком он понимал, что если он не вернется в город завтра утром - его бросятся искать на рабочем месте, и, убедившись, что его нет дома, они подадут его в розыск. В этом случае ему несдобровать, но не этого он боялся. Пугало лишь то, что если он не попадёт в город, то никогда не сможет прикоснуться к той очаровательной девушке, которая всплывала периодически в его голове. И чувство долга, данного обещания Элис, не давало ему покоя, ведь она надеялась на него и разбудила от ужасающей и ранившей дремоты сознания.
Наутро в комнате стоял стойкий запах табака, Терра игриво бегала и гоняла по двум комнатам круглый застывший кусок глины. Она была еще совсем щенком, и игриво относилась ко всему, что попадало на ее пути.
Атмосфера была очень радужной и по-семейному уютной, но необходимо было действовать - нужно было двигаться в город. Поднявшись с кровати, Тони посмотрел на Харпера и тихо сказал: «Пора!». Захватив с собой шприц, и обувая сапоги, которые еще отдавали теплом, он подошел к Терри. Пристав на одно колено стал гладить ее по голове со словами: «Я верю, ты не одна! Мы не могли быть настолько жестокими, все будет хорошо!».
Проходя возле уже знакомого вчера окопа, Тони удивился, насколько страх придает сил. Окоп оказался вовсе не таким уж и маленьким, и если бы он сорвался еще раз - вряд ли бы он выжил, но вчера с легкостью поднялся. Идти оказалось не так уж и далеко. Неподалеку показалась дамба, значит и город был рядом.
Присев за большим валуном, Тони, со словами: «Прощай, разумность, данная мне как временный дар!», - ударил шприцом себе в ногу, и, хромая, пошел в сторону города.