Сейчас же церковь в душе каждого члена колонии олицетворяла Власть, Силу, Мощь - главные наставления и предосторожности для комфортной жизни. Большое количество письменности своды правил и тома законов, которые читали людям закрывали стены до потолка. Святилы отца каждое слово словно высекали на камнях! Голоса подымались и гремели либо полушопотом шептали правила. Сказанне в судорожном ритме и оргазме молитвы молвили об одном. Отец основатель есть бог и есть основатель всего что движется и живет. Отец основатель попросит твою жизнь и ты подари ее ему. Зайдя в Церковь первым делом необходимо было получить укол и пройти психотест, смотря прямо в сапфировый зрачок одного из смотрителей ВГМ. Пройдя тестирование у человека был выбор, на каком ряду, кроме верхних, хотелось бы присесть. Кресла здесь были обтянуты красивым, кожаным полотном с вшитым в спинке иероглифом колонии . Тут были очень красивые, на удивление белоснежно-сверкающие потолки и мраморный пол. Везде, казалось, была разбросана бриллиантовая пыльца. Огромные хрустальные люстры занимали центральную часть зала, в них можно было увидеть свое отражение. Кафедра была выполнена в виде двух рук которые возносились в небо. Огромная главная книга под названием "Слово его" возвышалась и была по центру, туда постоянно вносились коректировки и изменнения.
5.Рыжеволосое чудо.
Присев на первое попавшее кресло Тони сидел в ожидании выступления, немного дремля, как вдруг возле него присела элегантная женщина в ярко-красном платье с эмблемой, которая занимала всю спину, лицо ее было чистым, свежим и она вовсе не походила на изуродованного изнурительным трудом человека. Щеки покрывало многочисленное количество веснушек, волосы ее были чудесно жгучего цвета - цвета огня, как будто-бы, прикоснувшись, можно было обжечься. Плечи ее были хрупки, а смех напоминал звон хрусталя. Тони, будто-бы оцепенев, смотрел на нее, пренебрегая общественно установленными правилами, в которых говорилось, что любой контакт, с противоположным полом, людьми первого ранга были запрещены. Эволюцию не обманишь и чувстов что ты находишься около своей погибели на растоянии вытянутой руки все же может пробудить разум хоть и не надолго. Отсев на пару седеней он немного обезопасил себя, проверив еще раз что он действительно сидит на разрешенных местах. Тони бесовестно повернув голову в сторону дамы смотрел дальше не отрывая глаз от нее. Многие проявления эмоций были запрещены, получив отрицательные показания на психотесте, люди не возвращались к обычному образу жизни, они пропадали, и никто после этого их не встречал. Так нужно твердил Тони про себя, ведь отцу основателю все видно, он прокаждого знает видимо были у них греховные мысли которые и разожгли злые эмоции.
Было понятно, что она не принадлежала к этому классу людей. Людей наполненных одним противоречием, страданиями. Но что же она делает тут? Почему одна? Не должны ли люди высшего ранга быть вместе со «своими»? Тони никак не мог налюбоваться ею, ведь в его жизни не так много было опыта встреч с девушками. Все эмоции подавлялись при помощи препаратов, и люди не нуждались не в каких проявлениях любви, лишь избранных могли забрать в так называемую «почивальню», где они могли взрастить нового члена колонии не выше первого ранга. Остальных по собственному желанию принимали лекарсто которое раз и навсегда прерывало возможность к деторождению. Ритуал и выступление прошло после этой встречи будто-бы в тумане, Тони все выступление смотрел на незнакомку, и все мысли его были заняты ею. Когда же все должны были подняться, и под военный марш вскрикивать патриотические лозунги, слиться душой и мыслями в один, так называемый «поток счастья». Тони не мог переключится с мыслей о незнакомке - так сильно произвела она на него впечатление.
После службы у людей было немного времени заняться своими делами до наступления темноты, все целеустремленно шли в свои хибары, лачуги, чтобы провести немного времени слушая новости города или побыть со своею семьей. Многие из людей если и имели такую привилегию иметь жену или детей вот так просто на обозрение всем, то видели их настолько ничтожное количество времени, что все сводилось к нулю. Выйдя из Церкви, Тони стал оглядываться по сторонам, ему казалось, что та девушка тоже заинтересовалась им, и хотела бы с ним поговорить о многих интересных вещах. Серая масса расползалась, кто куда, но девушку в красном платье Тони уже не мог разглядеть среди всех. Тони долго стоял подоль церкви и ждал, бегая глазами под проливным дождем. Тут почти всегда были дожди, но в этот вечер он был по-особенному пронизывающий, холодный, Тони вдруг впервые в жизни по-настоящему ощутил тоску - тоску по незбывшемуся. Так и простояв и смотря в темноту, Тони вдруг заметил два фонаря, которые медленно продвигались среди темноты: «А вдруг это она ?» - подумал Тони, вдруг она все-таки решила познакомиться с ним. Два фонаря, вдруг остановившись, направились стремительно в сторону, где стоял Тони, и спустя уже пару минут перед ним стояли два офицера, которые в недоумении и небольшой злобе смотрели на Тони, светя фонарем. Осмотрев с ног до головы, измокшего в лохмотьях мужчину, офицеры приказным тоном заявили: «Гражданин, законом колонии и главнокомандуюшим ВГМ, людям первого ранга было запрещено находиться в темное время суток подоль своего дома, поэтому во избежание ареста вы должны сиюминутно идти домой. Бредя домой по лужам, Тони размахивал руками и бурчал себе под нос: «Наивный дурак! Как ты осмелился такое думать? Ты - ячейка этой колонии, шестеренка в механизме, решил разрушить свое предназначение и закончить как подлый трус в комнате психотеста. «Или может быть, когда в последний раз я разговаривал с Кингом, он меня заразил? Заразил бешенством? Заразил и теперь я брежу. Может быть это он так настырно мне хотел сообщить. И теперь я подвергаю опасностью других. Так Тони шел к себе в лачугу и размышлял о том, что творилось в его душе и сердце. Он воспринял это как болезнь - будто-бы он становится выродком, не зная и не понимая, что он всего лишь на всего влюбился. Но такие чувства ему были не ведомы, как слепому котенку, который только появился на свет и, не успев раскрыть глаз, и понять как все устроенно. Начал изучать мир поодаль своей матери Тони очень давно жизнь его трепала и рвала как могла. И все же ему небыло так тяжело некогда как сейчас. Эти пару минут настолько взорвали душу что казалось больше ее некакими способами несклеить. -Придлу завтра в медицинскую часть и скажу что мне не хорошо. Покажу что тревожит что то тут. И Тони погладил себя по груди. -Пускай он меня лечат они ведь врачи. Это все Кинг это видимо все он!