Только кабинет остыл от нервных постукиваний по столу и строптивых споров, как на крыльце появился парень.
- Капитан! Я к вам со срочным донесением от разведки - произнес веснушчатый юноша, с торчащими ушами из-под фуражки, с большой коричневой папкой с блестящими заклёпками, которые плотно прикрывали содержание. Дверь в кабинете закрылась, и парень начал торопливо докладывать. В прозрачное окно со стороны штаба, откуда невозможно было услышать ни слова, бегал парень, размахивая руками. Казалось, что он хочет взлететь или просто ликует. Его большие обветренные губы с невероятной скоростью что-то рассказывали, отчего у командира разошлись его густые строгие брови, и на лице показалась улыбка с хитрецой. Он погладил неряшливо мальчугана по голове, будто бы своего сына и, указав на дверь, сел, задумчиво закурив и всматриваясь в иллюминатор.
Все стены и окна дребезжали от невероятных бомбежек и непрекращающихся выстрелов, ночь была очень тяжелой не только для Тони и Анны, но и для всех обитателей этих стен. При громогласных обстрелах и содроганий земли штукатурка местами отпадала от стен, из всех щелей, из всех стен словно в поисках спасения начали вылезать тараканы и пауки. С северной стороны здания ночью от неподалеку упавшей бомбы рухнула большая часть фасада, огромная плита упала в том месте, где еще вчера лежали критические раненные. Всех мучеников размазало, словно и не было вовсе всех стонов и боли.
- Война всегда имеет свою выгоду! - С иронией произнесла Анна на обеде. Пищу подали им в интересной железной супнице - это был бульон из неведомых, мелко покрошенных продуктов, но на удивление он был хорош. Горячий вкусный запах сильно пробуждал аппетит. Все зажиточные хранилища, стоявшие запломбированными именно для такого случая, наконец-то были вскрыты для пропитания солдат, паек стал в разы лучше. В этом Тони убедился, когда им подали еще второе и горячий чай с сушками.
Солдат собирали в большом зале, где когда-то сидели высокие чины, в комнате была разруха, грязь и мерцающий свет из-за перебоев скудного электричества. Офицер в черной форме поставленным голосом сообщал, что помимо тыловых крыс, которые прячутся за своими специальностями, которые сейчас стали не востребованы, ему нужны добровольцы, патриоты. Бойцы нужны были для прорыва к складам с боеприпасами и продовольствием, которые находились в плотном кольце вражеских оккупантов. Предателей среди нынешней власти оказалось куда больше, чем пропаганда Зигмунда объявляла по радио. Несмотря на муки от недостатка ВЦН, люди уходили, при этом прихватывая ценные бумаги, продукты и оружие, переходя на сторону гостей, либо уходили из городов, собираясь в автономные колонии. Вот и сейчас большое военное формирование заняло оборону на одном из жизненно важных для нас складе, указывая рукой в сторону взрывов и обстрелов. Эти действия сильно походили на отвлекающий маневр, ведь было крайне небезопасно сообщать так просто данную информацию - размышлял Тони. Неизвестно было, кто скрывался среди раненных или в спешке набранных по призыву солдат. И почему же нельзя было отправить туда более подготовленных людей!? Офицер все вскрикивал громкие лозунги! Слава ВЦН! Слава отцу основателю! Солдаты! Граждане! Делаем шаг вперед и записываемся дальше, вам укажут дальнейшие действия! Пойдем! - и Анна, пройдя мимо офицера, который чуть завидев их, отдал честь, не останавливал свою пропаганду. Анна взяла с собой пятнадцать солдат из спецотряда, которые собирала все необходимое в бронемашины.
-Мы двинем первые! Произнесла Анна.
-Но постой – ответил ей Тони! Что за героизм, оставайся здесь, от тебя тут больше толку, как ты вчера помогала в лечении! А я поеду вместе с ребятами!
-Нет - сухо произнесла она, и на этом разговор был окончен.
-Как интересно - подумал Тони, когда Анна успела приобрести столь высокое военное звание, ведь в военное время все достижения и статусы, приобретённые в мирное время, нечего не давали на войне.
План прорыва оказался не таким уж и простым. Солдаты противника набирали мощь, военная сила прибывала каждый час. Увидев такую сильную линию обороны вокруг складов, столь легкомысленный план был пересмотрен. Тони и Анна были переброшены в Южный штаб. Как утверждала Анна, ей пришел приказ немедленно покинуть столь опасное место. В штабе от них якобы было бы больше толку. А на столь проигрышную операцию должны будут отправить так называемых смертников из числа добровольцев.
Броне авто в сопровождении нескольких передвижных средней защиты пулеметных станций мирно уезжали в другую сторону. Тони так и не удалось после узнать, как прошла та операция, в конце концов, эти склады были уничтожены врагом, не доставшись вообще никому. В штабе царила полная неразбериха: кто-то бегал с картами, кто-то орал в трубку телефона, другие же, туша сигарету в забитой до отвала пепельнице, закуривали снова. Как только Анна в сопровождении Тони зашла в зал, воцарилась иллюзия спокойствия. Каким-то образом Анна имела власть над всеми этими людьми! Они проходили из комнаты в комнату, после в коридор и так, будто бы до бесконечности этот взбудораженный пчелиный улей полз ввысь. Старый и видимо совсем обезумевший Зигмунд, разбив стекло, выгрузил на оконную раму огромный пулемет с длинной лентой патронов, который большими мотками стоял рядом в ящиках. На каждые выпущенные патроны он вскрикивал ликующим возгласом и снова посылал парочку гильз на пол. А если ему удавалось попасть в мимо пролетающие самолеты, то радости не было предела, и он вскакивал. «Иийиийийийху» - доносилось где-то вверху по зигзагам лестниц.