С величайшими предосторожностями разведчики пробрались к большаку. По серой ленте дороги, ведущей к родному городу, громыхали тяжелые танки.
Ошарашенный, Коля сжимал в руке гранату. Рядом Эглит делал пометки в блокноте и, вздрагивая всем телом, тихонько покашливал в кулак. Его мучила астма.
Весь день разведчики следили за большаком. К Брянску немцы подтягивали крупные силы. Мчались грузовики с солдатами, тягачи волокли дальнобойные пушки, цокали копытами эскадроны всадников. Впервые Коля понял, как тяжело быть разведчиком. И не потому, что тебя всегда подстерегает опасность, а больше от сознания того, что враг рядом, а ты только провожаешь его глазами.
Вечером Эглит подозвал Колю и протянул ему несколько листков бумаги.
— Зашей в пояс и возвращайся в город. Отдашь только самому Кравцову. Оружие сдай, без него надежнее.
Коля обиделся. Оказывается, они взяли его с собой всего лишь связным. Почтальоном! Но приказ есть приказ.
Петляя среди стволов, Коля забрался поглубже в лес. Над головой низко висело хмурое небо, тоскливо стонал ветер, наклоняя гибкие вершины деревьев. Было очень страшно, за каждым пнем мерещился фашист с автоматом.
Прошло часа два. Стемнело. Коля, осмелев, быстро шел узкой тропинкой. Внезапно донесся едва уловимый стон. Колю будто сковало: «А может, почудилось?..» Стон повторился. Хотелось пуститься что есть духу от этого места… «А вдруг свой…» Подполз на стон и увидел человека в штатской одежде.
— Кто? — еле выговорил Коля.
Человек застонал сильнее и приподнял голову. Коля узнал Васю Семенова, товарища по истребительному батальону.
— Семенов! Откуда?
Вася рассказал, что чекисты заслали его в немецкий тыл. Он собрал там нужные сведения. Но в дороге заболел. Раскалывается желудок. Кружится голова. Тошнит. Идти не может.
— Это должно скоро пройти, — утешил его Коля. — Ну-ка, обопрись на мое плечо.
Вася кое-как поднялся, неловко обхватил Колю, сделал несколько шагов, а потом виновато посмотрел на товарища и прохрипел:
— Не могу… Иди один… Я… как-нибудь…
— Выдумываешь! — возмутился Коля. — Отдышись и потопаем дальше.
Вася был совсем плох. Руки у него дрожали, он тяжело дышал.
— Хальт! — раздался вдруг, как спросонья, выкрик. В темноте затарахтел автомат.
Коля метнулся в кусты. Вася тяжело рухнул рядом.
— Ранен?..
— Нет…
Неподалеку перекликались немцы, часто произносилось слово «партизанен». Раздавались одиночные выстрелы. Ребятам казалось, что стреляет и рычит весь лес.
Решили пробираться болотом. Компаса и карты не было, Коля полагался только на свое чутье. Им удалось пройти между гитлеровскими постами. Вышли к Жирятино.
На широкой поляне, покрытой пожелтевшей травой, сидели красноармейцы и неторопливо хлебали из котелков. Бойцы показали ребятам штаб. Там Колю узнал майор.
— Куда путь держишь, партизаненок?
— К секретарю горкома.
— А ты? — повернулся майор к Васе.
— В управление НКВД.
Майор улыбнулся:
— Хлопцы, без лишних слов выкладывайте, что добыли.
— Мне велено передать только в горком, — возразил Коля.
— А что, разве фронт держится только на горкоме? — рассердился майор. — Давайте по добру.
Парней накормили, переодели и на полуторке повезли в Брянск. Вася слез возле госпиталя, Коля подкатил прямо к зданию горкома. Его встретили как героя. Горкомовцы, друзья из истребительного батальона засыпали вопросами. Появился Кравцов и увел Колю.
С того дня весь отряд стал готовиться в лес. Коля тоже собирался, но вдруг его вызвали к Кравцову. Разговор длился долго. О чем секретарь горкома столько времени говорил с мальчишкой, никто не знал, только партизаны из города ушли, а Коли Горелова с ними не было…
«А вдруг обыщет?» — мелькнула тревожная мысль, когда Коля увидел немца возле лесного института. «Свернуть в сторону? Скорее привяжется». — Решил идти напрямик, что будет, то и будет.
Поравнявшись с немцем, невольно замедлил шаг. Ему казалось, что немец сквозь пиджак видит листовки. Видит и то, что ведро внутри измазано клейстером.
Прошла томительная минута, пока опасность осталась позади. Теперь можно действовать. Завернул за угол, вытащил листовку, коснулся стенки ведра и прилепил ее на стену.
«Переболев» страхом, Коля почувствовал азарт, его потянуло в людные места. Вышел на улицу III Интернационала, остановился возле базара. Сделал вид, что читает афишу, а сам приклеил три листовки у дверей магазина, с десяток сунул в подъезды жилых домов, а одну пришлепнул на доску объявлений у биржи труда.
Мимо листовок никто не проходил равнодушно. Напирая друг на друга, люди жадно вчитывались в печатные строки: