«А проклятие-то сбылось. – хмыкнул прежний Джеральд. – Все оставшиеся здесь люди фактически мертвы. Завидовать нечему. Наверное, надпись сделал неудачник, не прошедший отбор по уровню интеллекта… Гляди-ка, Красавчик: в комнате управления есть микрофон и звукоусиливающая аппаратура. Подозреваю, что на поверхности установлены внешние громкоговорители, через которые компьютер убежища мог транслировать заранее записанные обращения к уцелевшим жителям Хьюстона. Что если тем же способом передать привет Маленькому Зубу?»
«От автостоянки до перекрёстка с телекамерами более полумили. Понятия не имею, где находятся динамики, да и работают ли они вообще?»
«Что мешает попробовать? Врубай звук на полную мощность и свисти. У крока хороший слух»
Стрелки измерительных приборов чутко реагировали на вращение колёсика, отвечавшего за выходную мощность усилителя. Не особо рассчитывая на успех, я просвистел в микрофон:
«Маленький Зуб! Жди меня возле того места, где садилась большая шумная птица. Опасайся больших бесхвостых черепах» Повторил три раза, прежде чем направиться к эвакуационному выходу. Покидая служебный офис, закрыл за собой проход из операционной. Если туда ворвётся Братство Стали, пускай, думают, что я разделил участь остальных жителей 40-го убежища. Как бы ни сложилась дальнейшая судьба паладина Леннарда, отношения со «стальными братьями» испорчены. Пора оставить мысли о том, чтобы добраться с их помощью до Мексики. Главное сейчас – отыскать Маленького Зуба, если он ещё жив… Время поджимало. Скоро наступит вечер, а мне не хотелось пересекать Мемориальный парк по темноте. Эвакуационный тоннель вывел к гермодвери, управлявшейся с незапароленного терминала. После нажатия кнопки, на экране появилось сообщение: «Внимание! Вход в убежище автоматически закроется через пятнадцать секунд. Зайти обратно можно только после предъявления пропуска. Открыть дверь? Да/Нет»
* * *
За порогом оказалось неосвещённое пространство, и в первый момент почудилось, что пригодной для дыхания атмосферы здесь нет. Только смрадный спёртый воздух, насыщенный миазмами гниющей плоти. Подсветки экрана «пип-мэна» хватило, чтобы оглядеться. В стандартном по размерам колодце, какие часто встречаются в подземных коммуникациях, всё было усыпано человеческими останками, за двести лет истлевшими до состояния костей. В этом месте пытались укрыться от последствий ядерной бомбардировки Хьюстона не менее десяти человек. На внешней стороне гермодвери были заметны царапины и вмятины. Люди пытались проникнуть внутрь, используя простейшие инструменты вроде молотка. Задерживая дыхание, я взобрался по лестнице, надавил плечом на крышку люка. Прежде чем вылезти на поверхность, осмотрелся по сторонам. Не хватало сразу же напороться на какое-нибудь зверьё. Никакая сила не заставила бы меня вернуться назад в колодец, ставший склепом. Мемориал Драйв пересекала парк с запада на восток. Туда-то и нужно двигаться. Дорога сама выведет к автостоянке. Больше всего я боялся увидеть растерзанное пулями тело напарника. За время совместных странствий Маленький Зуб стал мне не просто другом, а самым настоящим братом.
Справа лес подступал вплотную к дороге, и я инстинктивно перешёл на полосу встречного движения. Слева хватало свободного пространства от обочины и дальше. Старые поля для игры в гольф заросли редким кустарником и высокой травой. Среди неё попадались прогалины, то ли вытоптанные какими-то животными, то ли трава оказалась полностью ими съедена. Разумных крокодилов подобная местность не привлекала. Речной тростник плохо растёт в тех местах, где не застаивается надолго влага. Стебли не достигают размера, необходимого для плетения хижин. Зато кротовые крысы селятся охотно, в чём я убедился, не пройдя и сотни ярдов. Сразу заметил среди травы несколько свежевыкопанных выходов из нор. С дороги трудно различить, высовывалась ли из норы крысиная морда, или же это комья земли торчали. Жаль, охотничий карабин с оптическим прицелом остался в винтокрыле. Мне так и не представился повод из него выстрелить, использовал только прицел для наблюдения за местностью.