«Твоя взяла, Красавчик… – с явным неудовольствием произнёс прежний Джеральд. – Будем искать пленниц в Мексике…»
* * *
После ночёвки в развлекательном центре, в течение дня двигались по городским кварталам, затем свернули на 288-е шоссе, связывавшее Хьюстон с Фрипортом. Дорога проходила по землям сельскохозяйственного назначения. Сейчас поля представляли собой причудливое разнотравье, где хватало места под солнцем, как дикоросам, так и культурным растениям, чудом выжившим без помощи со стороны человека. Выведенные путём направленной селекции и гибридизации сорта быстро гибнут без внесения удобрений, полива, уничтожения сорняков. Но те растения, что сумели приспособиться к жёстким условиям, одичали вновь, став размножаться самосевом. На полях сахарный тростник соседствовал с кукурузой, подсолнечником, коноплёй, топинамбуром, рапсом, и весь этот страшный сон безумного агронома перемежался дикорастущими травами, о ботаническом наименовании которых я не имел ни малейшего представления. С источниками питьевой воды по пути было совсем плохо. Об этом Гордон предупредил сразу, но тогда я не придал его словам особого значения. Считал, что всегда можно отыскать бьющий из-под земли родник, русло ручья или проточное озерцо, даже если ничего подобного не отмечено на карте.
Городскую черту Хьюстона мы пересекли утром третьего дня от начала путешествия к Фрипорту, а уже к пяти часам пополудни вода в моей фляге побулькивала на донышке, и это при том, что комбинезон Братства Стали обеспечивал оптимальную терморегуляцию. Иначе бы я натурально запарился в костюме чёрного цвета, изрядно нагревавшемся в солнечную погоду. Чем выше была температура на поверхности комбинезона, тем сильнее он охлаждался изнутри, не позволяя телу потеть и тем самым терять драгоценную влагу. Но жажда всё равно мучила. Пришлось обследовать содержимое частично заилившихся придорожных канав на предмет пригодности воды. Разумеется, пить не сразу, а после предварительного кипячения. Проблема в том, что в бессточных мелких водоёмах единожды попавшие на дно продукты радиоактивного распада там же и оставались. От этих канав фонило так, что близко подходить боязно. Спасением стали автомобили, точнее, старые корпуса, оставшиеся ржаветь на 288-м шоссе. Если на них и выпадали раньше радиоактивные осадки, то за дести лет всё смыло дождями. Скопившаяся во вмятинах металла вода подходила для питья, хоть и обладала мерзким железистым привкусом.
Ситуация безмерно веселила гуля, благодаря особенностям организма, обходившегося минимальным количеством питья. Гордон обещал по прибытии во Фрипорт занести в местную книгу рекордов имя человека, облизавшего все старые автомобили от окраин Хьюстона до побережья. Зато с едой проблемы отсутствовали. По обе стороны от дороги водилось столько кротовых крыс, что можно было устраивать конкурс красоты «Мисс Крысоматка 2285 года». Жаль, сложно собрать в одном месте сразу нескольких участниц. Альфа-самки терпеть не могли присутствия соперниц и тут же полезли бы в драку за право считаться первой крысой на шоссе. Председателем жюри я бы назначил Маленького Зуба, строго следовавшего собственным стандартам при выборе претенденток на почётное звание. Ежедневно крок добывал молодую в меру упитанную особь, и нам на троих вполне хватало мяса. По пути встречались поселения, выглядевшие покинутыми не двести лет назад, а позже. Гордон подтвердил, что вдоль 288-го шоссе люди жили ещё около полувека после начала войны. Мелкие домохозяйства постоянно испытывали недостаток в лекарствах, патронах, кузнечных изделиях, а из торговцев сюда никто не заглядывал. Караванные пути проходили севернее Хьюстона, что и вынудило жителей уйти…