Местной детворе поручили заботу о раненых. К каждому прикрепили персональную сиделку, заботившуюся о том, чтобы подопечный не испытывал жажды. На этот раз предлагали обычную воду из небольших глиняных плошек. Другой, не менее важной обязанностью стало распугивание насекомых, привлечённых окровавленными повязками. Похоже, индейцы понимали, что на этот запах могут пожаловать звери покрупнее. Мужчины разошлись по окрестностям, но далеко в лес не углублялись. Голоса патрульных доносились из-за линии хижин, то с одной стороны, то с другой. Оставшееся после разделки верхнего сегмента скорпионьего хвоста жало вождь принялся насаживать на прямую сухую жердь длиной чуть больше двух ярдов. Крепил при помощи растительных волокон, плотно наматывая их виток за витком в несколько слоёв. Перед нанесением нового слоя предыдущий тщательно промазывал растопленной на огне древесной смолой. Получилось копьё со слегка изогнутым наконечником длиной почти в фут. В дюйме от острия виднелся просвет канала, через который гигантский скорпион впрыскивал яд. Ядовитую железу ещё раньше тщательно отпрепарировали, выложив бесформенный слизистый комок оранжевого цвета для просушки на подстилке из широких листьев, напоминавших банановые.
Деревня постепенно возвращалась к обычной жизни. Занявшиеся домашними делами женщины что-то толкли деревянными пестиками в каменных ступках, перебирали зерно, высыпанное на плетёные из травы циновки. Мальчики-подростки по двое таскали воду в обмазанных глиной корзинах. В хижинах хныкали младенцы, а едва умевшая ходить детвора скопилась возле настила, где по-прежнему восседал Маленький Зуб. Закрыв глаза, напарник теребил левой рукой ожерелье из зелёных камней и тихонько насвистывал незнакомую мелодию. Временами в ней удавалось различить индейские мотивы, но основная тема отличалась от простых флейтовых наигрышей. Не зная, чем себя занять, я нашёл на карте «пип-мэна» Эль-Тахин. Стоило принять к сведению предостережение Луиса, ведь он не первый человек, упоминавший об опасности. Моё стремление попасть в Мексику было столь велико, что не удосужился уточнить подробности у Санчо. Мог бы и наёмников развести на информацию, но так обрадовался возможности использовать винтокрыл на последнем отрезке пути, что решил не обострять и без того непростые отношения. Плохо, что в Пасо дель Арройо не с кем поговорить.
«Надо было уходить вместе с Луисом и остальными. Не додумался, Красавчик?»
«Почему только сейчас об этом говоришь? – снисходительный тон заставил вскипеть от злости. – Где был со своими советами в тот момент, когда мексиканцы покидали деревню?!»
«Там же, где и ты. – огрызнулся прежний Джеральд. – Нечего обвинять меня во всех своих неудачах»
«Хотелось мне уйти, но раненые нуждались в помощи, как ты не понимаешь?! Луис говорил, что индейцы традиционно не лечат рваные раны, оставленные зубами и когтями животных! Нельзя оставлять без присмотра людей, не понаблюдав за их состоянием хотя бы сутки…»
Со стороны западного склона холма послышались возгласы патрульных. Переполовшиеся женщины криками заставили малышню спрятаться в хижинах и начали заносить в жилища хозяйственную утварь. На всякий случай, я достал из рюкзака лазерный пистолет, проверил, снаряжен ли патронами барабан револьвера. Напарник забросал вопросами о предстоящей охоте, но мне пока нечего было ему сообщить. Кто-то поднимался по дороге, и поведение индейцев наглядно показывало, что таким гостям здесь не рады. Раздался протяжный вой, напоминавший собачий. Подобным же воем откликнулись другие звери, судя по звуку, находившиеся в разных местах у подножия холма. Зловещая перекличка длилась недолго. Услышанное позволяло предположить, что к Пасо дель Арройо приближалась стая как минимум из четырёх особей. Поодиночке и группами патрульные начали возвращаться в деревню. Смазав копья и стрелы клейкой слизью из ядовитой железы скорпиона, индейцы занимали позиции в подлеске неподалёку от хижин по обе стороны от дороги. Я намеревался отправиться вместе со всеми, но вождь не позволил. Указав на Маленького Зуба, снова заговорил на непонятном языке:
– Габталь к’аль Ицамна к’угуль агин.
Нетрудно догадаться, что мне приказали охранять воплощённое божество. Находясь в глубоком тылу, сложно использовать огнестрельное оружие без причинения вреда союзникам. Предупредив напарника, чтобы тот осторожно применял дальний кусатель, я спросил, нет ли поблизости опасных существ. Крок указал в южном направлении, но затруднился с определением животного, которое подкрадывалось к деревне с той стороны. Значит, не скорпион. Его запах был знаком Маленькому Зубу, и как звучит название членистоногого на англо-крокском диалекте, напарник успел выучить. Оглянувшись, я собирался привлечь внимание вождя, но старик куда-то пропал. Загомонили притаившиеся в засаде индейцы. Послышался рёв раненого животного, треск ломающегося кустарника, щелчки спускаемой тетивы луков. Следом раздалось низкое утробное рычание, дрожь земли под чьими-то тяжёлыми торопливыми шагами ощущались на приличном расстоянии от места схватки. Так способен топотать бегущий брамин, когда угроза жизни вынуждает медлительную корову-мутанта ускоряться. Не иначе, как на Пасо дель Арройо неслось обезумевшее стадо копытных, подгоняемое сторожевыми псами. Разогнавшись, двухголовые коровы сметут на своём пути всё, вплоть до хижины, прежде чем сумеют остановиться.