Приходилось постоянно крутить головой, ибо ожидал появления противника возле входа в деревню, и упустил момент, когда с южной стороны на площадь выскочило крупное мускулистое существо. Я держал лазерган у пояса и надавил на спусковой крючок рефлекторно, не целясь. В тот же миг выстрелил напарник. Получивший заряд дроби зверь дёрнулся, протяжно взвыл, подняв зубастую пасть к небу. Мне хватило времени, чтобы справиться с оторопью, и прицельно поразить глаза монстра рассеянным лучом лазера. Из револьвера стрелял с левой руки, будучи на сто процентов уверенным, что на расстоянии в десять ярдов не промахнусь по неподвижной мишени. До невозможности живучая цель, казалось, не замечала воздействия пуль 38-го калибра, реагируя только на попадания из дробовика. Когда я сообразил, что после нажатия на спуск револьвера раздаются лишь щелчки курка, бившего по стреляным гильзам в барабане, то переключил лазерный пистолет в режим узконаправленного пучка и с ближней дистанции прожёг дырку в черепе агонизирующего зверя. Только после этого он затих. Но возле дороги бой продолжался. Туда направился Маленький Зуб, снаряжая на ходу подствольный магазин помпового дробовика. Я бросился к рюкзаку за патронами, рассчитывая перезарядить барабан.
«Бросай револьвер, Красавчик! Сам же видел, что он бесполезен. Помоги лучше напарнику!»
Крок успел пальнуть один раз, а моя помощь уже не потребовалась. Едва добежал до границы деревни, как индейцы принялись отмечать успех громкими воплями, заодно прославляя сражавшегося на их стороне Ицамну. На правой обочине возле хижины лежал утыканный стрелами зверь. Такого же монстра мы с Маленьким Зубом завалили на площади, но шанс рассмотреть добычу внимательно выпал только сейчас. У мускулистого четвероногого существа с крупной головой и мощными челюстями полностью отсутствовала шерсть. Бугристая испещрённая мелкими бородавками кожа имела зеленоватый оттенок, из пасти торчали зубы, размерам которых мог позавидовать любой крокодил. Страшно представить, что могли сотворить с человеком эти челюсти. Высота зверя в холке достигала ярда, а массой он не уступал хорошо откормленной свинье. Несомненно, существо принадлежало к млекопитающим, но в природе подобные создания не встречались. Скорее всего, какой-то мутант. Чуть дальше, из кустарника торчали задние лапы ещё одного зверя. Пока я разглядывал поверженных чудовищ, мужчины племени устроили ритуальную пляску слева от дороги ниже по склону холма. Собрались в круг и пританцовывали, потрясая оружием.
Не сразу удалось понять, победу над кем праздновали индейцы. В круге лежал человекоподобный гигант почти в два раза превосходивший ростом невысоких щуплых аборигенов. Вот, значит, чьи тяжёлые шаги я принял за топот бегущего брамина. Немудрено, ибо с виду великан весил даже больше, чем двухголовая корова. Сразу же вспомнился рассказ Гордона о зеленокожих супермутантах, обладавших отменным здоровьем, нечеловеческой силой и устойчивостью к радиации. Никем иным напавший на Пасо дель Арройо враг быть не мог. Индейцы серьёзно рисковали, ввязываясь в схватку с опасным противником. Вряд ли тростниковые стрелы с каменными наконечниками причинили бы ему вред, если бы не яд скорпиона, вызывавший паралич мышц. Судя по повреждениям на теле, обездвиженному гиганту перерезали глотку, и сейчас он умирал от обильного кровотечения.
«Вот тебе и ответ на вопрос о здешних опасностях, Красавчик. Взгляни на этого урода. Идеально приспособлен для существования в постапокалиптическом мире. Человеку трудно конкурировать с супермутантами за лучшие места обитания. Если громилы облюбовали Эль-Тахин, оттуда давно сбежали все жители»
«Не этих ли созданий мексиканец называл словом «нагуаль»? По всей видимости, они преследуют людей… – вспомнилась прочитанная в детстве древнегреческая поэма «Одиссея», герой которой попал в пещеру к одноглазому циклопу-людоеду. Стало нехорошо от мысли, что может случиться с человеком, захваченным в плен супермутантами. – Вот для кого наёмники похищали девушек из убежища. Это ужасно…»