Таким прыжком с места можно было гордиться. Я шлёпнулся на пол в восьми ярдах от точки старта. Робот рухнул в противоположном направлении, преодолев втрое меньшее расстояние. Зная массу взаимодействующих объектов, нетрудно вычислить силу, с которой моя нога воздействовала на корпус штурмотрона, но заниматься подобными глупостями надо в мирной обстановке, ведь бой ещё не закончился. Лежавшая в луже машинного масла «Железная Дева» попробовала подняться на ноги. Механические конечности не разгибались в коленных суставах, и после нескольких неудачных попыток робот возобновил атаку, не вставая с колен. Они скользили на разлившемся масле, заставляя штурмотрона нелепо пританцовывать на одном месте. Зато вооружённые клинками руки были в полном порядке. Казалось, что обезвредить их тем же способом будет несложно, но подойти на дистанцию уверенного удара я так и не сумел. Механический противник следил за каждым моим движением, не позволяя зайти с тыла. На тактических занятиях Сэм рассказывал, что при серьёзной потере функциональности у боевых роботов запускался механизм самоликвидации. Взрыв мог нанести урон осколками всему живому в радиусе десяти ярдов.
Оставив повреждённого штурмотрона, я взглянул в сторону решёток, отгораживавших дальний угол турбинного зала. Тюремный закуток Речные создавали из подручных материалов, используя ржавые трубы малого диаметра, арматуру, профильный уголок. Хлипкое на вид сооружение густо оплетала колючая проволока. В условиях недостаточного освещения, я не разглядел за решёткой ничего, кроме большой кучи тряпья. Инстинкт самосохранения заставляет людей в случае опасности прятаться, где придётся. Единственно возможный вариант, когда из соседнего помещения доносятся звуки перестрелки.
– Вот, он, урод!
– От нас не сбежишь!
В турбинном зале появились новые действующие лица. На этот раз из числа моих подчинённых.
– Чего столбом встал, Красавчик?! – заорал Пистон. – Помогай гасить железного урода!
– Шершню робот пузо вспорол! – гневно воскликнул Тихоня. – Выпотрошил, будто рыбину! Отомстим за пацана!
– Нет! – я протестующе замахал руками, когда сообразил, что они намеревались сделать. – Только не из вашего оружия… – остаток фразы потонул в грохоте выстрелов.
Зал наполнился свистящими пулям, рикошетировавшими от корпуса штурмотрона. Нужно быть слепым и тупым одновременно, чтобы не осознавать бесполезность стрельбы пистолетным патроном 38 калибра по боевому роботу, но раззадоренных джетом рейдеров было не унять. Ситуация осложнялась тем, что они постепенно сокращали дистанцию, рассчитывая нанести повреждения с минимального расстояния. В какой-то момент «Железная Дева» прекратила грозно размахивать боевыми клинками в попытках дотянуться до назойливых людишек. По-видимому, Пистон с Тихоней решили, что робот окончательно выведен из строя, и теперь им ничего не мешает приблизиться вплотную. Только я один понимал, что сейчас произойдёт, но уже не оставалось, ни времени, ни желания объяснять придуркам, по какой причине они придурками и покинут этот мир. В подобных случаях нужно заботиться о собственном благополучии. Если по-глупому лишиться жизни, не дойдя всего двадцати ярдов до цели, то несчастных пленниц больше некому будет освобождать. Поступил, как учили делать в спецподразделении армии Крайсона при угрозе близкого взрыва гранаты или мины: упал ничком и обхватил голову руками.
Грохотнуло так, что чуть не лопнули барабанные перепонки. Ударной волной тело отшвырнуло на несколько футов. Кроме кровоточащих ссадин на лбу, оставшихся после тесного контакта с полом, других ранений не получил. Кто-то из рейдеров в момент самоликвидации штурмотрона оказался между мной и роботом, приняв на себя основную часть осколков. Последствия контузии давали о себе знать. Моё состояние довольно точно описывалось медицинским термином «взрывная баротравма». В целом симптомы оказались теми же, что и при острой лучевой болезни, но без выраженных приступов рвоты, а самым ярким ощущением была острая боль в ушах, сопровождавшаяся оглушительным звоном. Кое-как приняв сидячее положение, я обвёл мутным взглядом изуродованные тела, частично лишённые конечностей, и кучу исковерканных железяк, разбросанных по турбинному залу. Ещё до взрыва из гидравлической системы робота вытекало машинное масло, и сейчас им оказался забрызган весь пол. Не рискнув подниматься на ноги, я пополз на четвереньках в направлении тюремного закутка.