* * *
Моё самочувствие медленно улучшалось, и к вечеру даже проснулся аппетит, но усталость не отпускала долго, а икроножные мышцы временами скручивало мучительной судорогой. В качестве адъютанта Черноухий Кролик приставил ко мне парнишку, отзывавшегося на прозвище Шкет. В его обязанности входила подача еды, уборка посуды и своевременная помощь при мышечных спазмах. В телепрограммах я когда-то наблюдал, как звездам мирового спорта, отдавшим все силы ради победы команды, помогали справиться с судорогами прямо на спортивной площадке. Отрадно, что меня ценили не меньше чем их. Остаток дня посвятил абсолютному безделью, а следующее утро начал с неспешной прогулки по турбинному залу и несложных гимнастических упражнений. Первым делом подобрал свой рюкзак, оставшийся лежать в углу за трубопроводами. От верного мачете остались обломки. Взрывом его отбросило в сторону, и после неудачного столкновения с каким-то твёрдым предметом сделанный из промышленной пилы клинок лопнул поперёк. Доставшееся в качестве трофея оружие боевого робота нуждалось в слесарной доработке. Пользоваться мешали искорёженные останки руки «Железной Девы».
В абордажную команду Черноухий Кролик выделил одиннадцать рейдеров. По какому принципу он подбирал будущих пиратов, предпочёл не говорить. Привёл всех в турбинный зал, продемонстрировал разобранного на детали штурмотрона и произнёс:
– Парни! На дело вас будет водить человек, в одиночку обезвредивший эту механическую тварь. Кто-нибудь готов оспорить право Красавчика на лидерство? Нет желающих? Отлично. Оставляю вас знакомиться с командиром. Сделайте так, чтоб он ни в ком из вас не разочаровался.
Вместе со мной набиралась всего дюжина бойцов. Негусто, ведь совершать угон придётся под обстрелом с других плотов. Речные всегда использовали больше людей, но в одном «госсекретарь» был абсолютно прав: действовали они бестолково. Памятуя о неудачном опыте командования группой из трёх рейдеров, подробный инструктаж решил пока не проводить. Присутствующим и так знали, что предстоит нападать на речные караваны, заменив на этом благородном поприще прежних хозяев атомной электростанции. Судя по лицам рейдеров, желания было хоть отбавляй. Меня интересовали физические параметры членов абордажной команды. Приказав отвечать честно, задал вопрос, все ли одиннадцать умеют плавать и надолго ли способны задерживать дыхание под водой. Выслушав ответы, отметил двух человек, о которых следовало дополнительно расспросить Кролика.
Я не понаслышке знал особенности труда плотогонов. Главным союзником речных судов была Миссисипи, неспешно перемещавшая людей и грузы из одного порта в другой. Двигавшийся со средней скоростью течения плот обладал неплохой маневренностью в пределах узкого диапазона курсовых углов. Незначительных отклонений длинных рулевых вёсел хватало для успешной коррекции траектории. Ситуация менялась, когда требовалось причалить. Течение реки превращалось из союзника в помеху, норовившую снести плот в сторону при неуверенной работе вёслами, а то и поставить боком к волне при избыточном рулении. Искусство состояло в том, чтобы приблизиться к пристани на оптимальной скорости. Если она окажется высокой, возможны повреждения судна и груза при ударном контакте с неподвижными причальными сооружениями. Неопытные рулевые начинали притормаживать на значительном удалении от пристани, и тогда плоты теряли управляемость, между ними с трудом удавалось удерживать безопасную дистанцию. Потеря способности маневрировать больше всего страшила речников, что можно использовать при угоне, и я уже мысленно представлял, как это реализовать на практике.
После нападения рейдеров Папы Фрика на АЭС Ривер-Бенд прошло три дня. Товары из Сейнт Франсисвилля отправляли по реке до Батон-Руж три раза в неделю. Речные не упускали возможности атаковать каждый караван, значит, пауза в графике бандитских нападений не могла остаться незамеченной, равно как и боевые действия в районе атомной электростанции, расположенной всего в двух милях от города. Вполне возможно, что Стрелки, занимавшиеся охраной Сейнт Франсисвилля, со своих передовых постов наблюдали за начальной фазой сражения при Ривер-Бенд, но едва ли сочли это чем-то необычным. Кого в наше время удивишь локальными стычками с применением оружия? В бандитской столице северной Луизианы ежедневно вспыхивали драки разной степени массовости, нередко сопровождавшиеся стрельбой. Трудно сказать, какие выводы могли сделать Стрелки, но я был уверен, что для боевого крещения абордажной команды лучшего момента не найти. Заметив на мосту имени Джона Джеймса Одюбона малочисленного противника, плотогоны сочтут это результатом серьёзных внутренних проблем, возникших у рейдерской группировки, и не станут воспринимать абордажников всерьёз.