Потрясающее ощущение, усиленное эффектом от воздействия препарата, заставляло сердце выпрыгивать из груди от восторга. Это было по-настоящему круто! На полпути из глубины к поверхности я открыл глаза, различив справа от себя тёмный прямоугольник судна на фоне светлой речной воды. Впереди мелькнула гибкая фигурка Кота, устремившегося к кормовой оконечности плота, а моя цель находилась в носовой части. Так и не успев испытать кислородного голодания, вынырнул под палубой между центральным и правым понтонами, обеспечивавшими плавучесть речного судна. Здесь едва хватало места, чтобы поднять голову над поверхностью воды. Наскоро провентилировав лёгкие, снова погрузился, но уже неглубоко. Впереди находилось рулевое весло, на которое рассчитывал набросить заранее сделанную скользящую петлю, после чего перекинуть трос через любой выступ на металлическом понтоне и заблокировать весло в одном положении, а если получится, то и вовсе выдернуть тяжёлую деревяшку из креплений.
Нам с Котом не удалось лишить плот обоих вёсел, но управлять судном рулевые больше не могли. С подобной ситуацией они явно не сталкивались никогда. Неизвестность страшит вдвойне, и зародившийся у кого-то одного вирус паники моментально заразил всю команду. С кормы прокричали, что нужно немедленно покинуть плот, который вот-вот сядет на непонятно откуда появившуюся мель. По палубе взад-вперёд забегали люди, послышался шумный всплеск, а затем ещё несколько. Неподалёку от меня вынырнул Кот, сверкнув рядами неправильно росших зубов, отчего улыбка напоминала оскал хищного мутанта. Я в ответ выставил большой палец. На покинутое командой судно уже карабкались абордажники с вёслами в руках. Теперь оставалось как можно быстрее увести плот подальше от каравана и направить к берегу сразу за мостом. Чем-то тяжёлым стукнули по палубе два раза и через мгновение ещё трижды. Заранее обговоренный сигнал «добычу контролируем, можно освобождать рулевые вёсла».
Вдогонку почти не стреляли. Спешно состыковав плоты между собой, речники сосредоточили усилия на охране «Пеликана». Судя по дальнейшим действиям, надеялись сдёрнуть его с мели после частичной или полной разгрузки. Видимо, лидеру каравана посчастливилось не повредить понтоны, иначе подобные мероприятия не имели смысла. Подтверждением успешности новой тактики стал захваченный без потерь с нашей стороны плот со звучным именем «Мамин Хахаль». Рисунок на надстройке изображал непомерно мускулистого голого мужика с огромным эрегированным членом. Это сильно развеселило абордажников, гордых тем, что сегодня им удалось хорошенько «поиметь» сейнт франсисвилльских торговцев. А когда я сообщил, что вся прибыль с выкупа за «Маминого Хахаля» пойдёт только нашей команде, над рекой пронёсся громогласный вопль пиратов, распугавший птиц на обоих берегах Миссисипи.
* * *
Праздник по случаю первого захваченного плота устроили в реакторном зале. Со стороны могло показаться, что веселившиеся парни находились под джетом, но это не соответствовало действительности. Новоиспечённых речных пиратов распирало от гордости за успешно проведённый абордаж. Сегодня они ощутили себя реальной силой, готовой бросить вызов не только речным торговцам, а любому, кто дерзнёт встать на пути. Прикажи я им сейчас штурмовать Сейнт Франсисвилль, и никто не подумал бы отказаться. Пираты верили своему командиру как господу богу. Я тоже испытывал радость, но по другому поводу. Состояние здоровья не внушало серьёзных опасений, и пока не возникало причин беспокоиться о развившейся наркозависимости. Появилась идея со временем делать паузы между приёмами джета, чтобы выяснить, сколь долго удастся без него протянуть. Длина поводка, на котором меня держала группировка Папы Фрика, определялась именно этим. Я был бы рад приобрести Аддиктол по любой цене, ради чего в долги залез бы, не раздумывая, но довоенные лекарства в наши дни попадались крайне редко. Заветный ингалятор скорее отыщется в не открывавшемся со времён Великой войны сейфе, чем на прилавке торговца.
В центре внимания я находился большую часть вечера. Каждый второй тост провозглашался в честь командира абордажной команды, и моя кружка как по волшебству наполнялась пивом. Не требовалось самому ходить к барной стойке. По мере того как градус всеобщего веселья ослабевал, компания потихоньку редела. Уставшие праздновать пираты засыпали, где придётся, а на меня хмельные напитки почти не подействовали. Возможно, потому, что не выпивал и половины кружки после каждого тоста. Скоро я остался за столом один. Подачей напитков занимался лысоватый белый мужчина с заметным брюшком под поварским фартуком. Снабжая пиратов самогоном, пивом и довоенным виски, неоднократно проходил мимо меня, но рядом надолго не задерживался. Я весь вечер силился понять, откуда знакома его невыразительная физиономия. Возможно, удастся вспомнить, если подойдёт вплотную.