Абордажную команду решили встретить наиболее простым методом – заградительным огнём из всех имевшихся в наличии стволов. В прошлый раз плотогоны не могли не заметить малочисленности нападающих, и теперь понадеялись, что под градом пуль рейдеры не высунут носа из-за перил моста. А если всё-таки рискнут атаковать, то попадут под перекрёстный обстрел с нескольких судов, как только головы ныряльщиков покажутся на поверхности воды. По этой причине речники сокращали интервалы между плотами. Мои пираты уже приняли джет и терпеливо дожидались дальнейших указаний. Известие о предстоящем снижении призовых выплат не повлияло на боевой настрой. Приподняв голову над краем моста, я в последний раз оценил расстояние до каравана и скомандовал:
– Ориентируемся на последнее судно! Время нахождения над водой сократить до минимума. По возможности, плыть под плотами, где нас нельзя заметить, и удастся набрать воздух в лёгкие, выныривая под настилом палубы. Вперёд!
Попасть в падающего с моста человека вполне возможно, если взять нужное упреждение, но я сомневался в хорошей стрелковой подготовке плотогонов. Всё же дистанция имела значение, и было рискованно совершать прыжок в непосредственной близости от головного судна. Вонзившись в реку, я взял правее и вскоре плыл под водой вдоль каравана, считая плоты. Для обновления запаса воздуха в лёгких вынырнул под четвёртым. На палубе истошно голосил матрос, перемежавший каждое слово непристойными ругательствами. Возле надстройки топтался ещё кто-то, возможно, шкипер. Визгливым голосом он отдавал приказания: «На кормовом, табань почаще! Держать дистанцию! Всем следить за волнами!» Оттолкнувшись руками от понтона, я снова погрузился. Успел уклониться от лопасти кормового весла, внезапно появившейся в нескольких дюймах от головы, и поплыл дальше против течения. Кот уже поджидал под палубой последнего судна. На активно двигавшиеся вёсла накинуть петли из троса оказалось непросто, но мы справились. Потерявший управление плот беспомощно закачался на волнах. Неподвижные лопасти послужили тормозом, затруднявшим продвижение вперёд с прежней скоростью.
Плотогоны ожидаемо запаниковали, и тут у кого-то из членов экипажа появилась идея перебросить верёвку на седьмую по счёту плав’единицу. Если бы им удалось, у моих парней возникли бы осложнения с быстрым захватом судна, но увеличивавшаяся с каждой секундой дистанция не способствовала точности броска. Когда на палубу полезли пираты со своими вёслами, речники попрыгали в воду, не оказав сопротивления. Я приказал грести против течения, чтобы ещё больше отдалиться от уходившего каравана. С седьмого плота по нам продолжали вести огонь из нескольких стволов, но ни о какой прицельной стрельбе речи не шло. Тем не менее, двух пиратов абордажная команда не досчиталась. Никто не знал, что с ними случилось после прыжка с моста. Если остались живы и лишь получили ранения, то сумеют самостоятельно выбраться из реки, пока продолжалось действие джета. Доведя угнанный плот до берега, абордажники первым делом пробежались вдоль кромки воды, а я наблюдал за рекой. Безрезультатно. Сошлись на том, что, парней могло снести течением на приличное расстояние от моста, и нужно просто подождать. В худшем случае потери следовало признать безвозвратными.
* * *
Добычей стало судно с названием «Зубастик». Над входом в настройку была закреплена высушенная крокодилья морда громадных размеров. Я сначала решил, что голова ненастоящая, но после пристального осмотра убедился в обратном. Ориентировочно, общая длина чудовища вместе с хвостом достигала восьми-девяти ярдов, что превосходило обычного крока в три раза. Без сомнений, монстр вышел бы победителем из поединка с мутировавшим пеликаном, а то и с двумя. На следующий день пираты больше не вспоминали о пропавших без вести товарищах. Причиной стало распределение премиальных крышек. Общую сумму делить удобнее на десять, чем на двенадцать. Второй угон дался нам тяжелее, но на предложение Чёрноухого Кролика пополнить ряды абордажной команды, парни ответили твёрдым отказом. Все как один были уверены, что двое не вернувшихся с задания пиратов погибли по чистой случайности, и в будущем подобного не повторится. Я не разделял оптимизма подчинённых. Прежде был уверен в консерватизме плотогонов, но они быстро сменили тактику, и мне пришлось на ходу изобретать контрмеры. К завтрашнему дню речники могли подготовить новый сюрприз, а у нас не оставалось иного выбора, как снова атаковать последнее судно. Других вариантов я пока не представлял.