«А ведь в парней никто до сих пор не выстрелил… – забеспокоился прежний Джеральд. – Нехорошее предчувствие…Что-то не так, Красавчик… Проверь сам! Немедленно проверь!».
Не дожидаясь, пока перережут канат, я освободил оба рулевых весла и уже собирался присоединиться к пиратам, когда услышал удивлённый возглас Кота:
– Здесь тонкий шнур протянут до соседнего судна…
Грянул гром. Над головой с оглушительным треском лопнули доски палубы, следом, один за другим прогремело ещё два взрыва, и плот начало с натужным скрипом корёжить, будто под пальцами невидимого великана, задумавшего превратить старую развалюху в обломки. Энергии взрывов хватило, чтобы ненадолго погрузить в воду два центральных понтона. Лишившись связи с другими элементами конструкции, они стали смещаться навстречу друг другу, а затем, повинуясь архимедовой силе, устремились вверх, подхватив заодно и меня. Если бы тело находилось в вертикальном положении, то грудную клетку сплющило бы до хруста в рёбрах, но за мгновение до первого взрыва я поплыл в сторону носовой части плота. Удивительно, как при этом не выпустил из пальцев тесак. Вскоре выяснилось, что оружие и не позволило понтонам сдвинуться ещё теснее, иначе узнал бы на собственной шкуре, какие ощущения возникают у детали, зажатой в слесарных тисках. Приподнять спину не позволяли причудливо изогнувшиеся металлические профили, на которых раньше крепился настил палубы. С головы до пят я был весь усыпан фрагментами гнилых досок, щепками и прочим оставшимся после взрыва судна мусором.
Выжил чудом, но по поводу будущего не обольщался. Неизвестно, что лучше: погибнуть сразу, или безнадёжно застрять в обломках после кораблекрушения. Точнее, плотокрушения. Подо мной оставалось расстояние в фут до поверхности воды. Если отпустить рукоять стиснутого понтонами оружия, то можно зачерпнуть ладонью из Миссисипи. По крайней мере, сдохну не от жажды…
«Будь я гадалкой, – хихикнул прежний Джеральд, – напророчил бы, что не суждено тебе помереть от взрыва. Если бы доской по уху не шарахнуло, вообще никаких повреждений, кроме лёгкой контузии. После самоликвидации штурмотрона и то сильнее досталось. Везунчик»
«Ага… Удачлив как хромая утка…»
«Больше похож на мёртвого индейца, бренные останки которого сородичи отправили в погребальной лодке по волнам великой американской реки Миссисипи… Поэтично, правда?»
«Тебе удовольствие доставляют издёвки? Весело, аж рыдать хочется»
«Не торопись плакать, Красавчик. Успеешь ещё перед смертью. А пока радуйся, ведь вышло всё по-твоему. Хотел отправиться в Техас по южному маршруту от Батон-Руж, вот и получай желаемое. Осторожнее нужно мечтать. Сам же когда-то подметил у судьбы странное чувство юмора…»
* * *
Для двух обладавших прекрасной плавучестью понтонов масса одного человека была пренебрежимо малой величиной. С севера дул попутный ветер, благополучно вынесший мою персональную тюрьму на середину реки. С увеличением скорости течения прежде спокойная водная гладь превратилась в стремительный поток. Вмиг подхватив обломки плотокрушения, он потащил их вниз по Миссисипи, лихо закручивая в каждом водовороте. Поначалу казалось, что лёгкие бочки должны быстро обогнать речной караван, состоявший из тяжёлых судов, но в реальности дела обстояли иначе. Рулевые выбирали оптимальную траекторию, удерживая гружёные плоты на курсе, а меня вместе с понтонами нещадно швыряло из стороны в сторону, разворачивало, кружило на месте и снова швыряло, но уже в другом направлении вместе с прочим мусором, принесённым с верховий. А ведь это было только начало разлива Миссисипи в её нижнем течении, и со временем объём воды только увеличится. Страшно представить, что будет твориться через несколько дней, когда река выйдет из берегов. Если не удастся вырваться из стальных объятий понтонов, вынужденный речной круиз завершится в Мексиканском заливе.