Мне приходилось иметь дело с людьми, вынужденными заниматься нелюбимой работой. Как правило, градус их дружелюбия колебался где-то в районе нулевой отметки, а то и ниже. Вряд ли к появившемуся из зарослей незнакомцу полупьяные грузчики проявят тёплые чувства. Я вывел на экран «пип-мэна» довоенную карту, прикидывая, где в Рейсленде могут понадобиться брикеты из прессованной угольной пыли. В двухстах ярдах южнее железнодорожной развязки находилось предприятие по измельчению сахарного тростника. От железнодорожной магистрали в ту сторону была проложена отдельная рельсовая колея. Если бы я ночью немного напутал, мы с напарником вместо кольцевой развязки приехали бы на мельницу.
«Подходящее место для организации заводика по изготовлению рома. – хмыкнул прежний Джеральд. – И никаких проблем с дровами. Судя по маркировке на вагонах, состав целиком заполнен коробками с топливными брикетами. При экономном использовании хватит на годы»
Плантации сахарного тростника начинались в полусотне ярдов от насыпи. Над высоченными стеблями, превышавшими мой рост в два с лишним раза, виднелась промышленная труба с расположенной вертикально надписью «Рейсленд». На неё я и ориентировался, но на дорогу выходить не стал, а двинулся напрямик через поле. Не удержавшись, по пути срубил один невысокий стебель тростника, очистил от затвердевшей внешней оболочки и принялся жевать сладкие внутренние волокна. Они оказались гораздо вкуснее твердокаменного довоенного леденца, который мне презентовал гуль на АЭС Ривер-Бенд. На проходивших вдоль мельницы железнодорожных путях стоял маневровый локомотив, явно использовавшийся в качестве электрогенератора. От атомовоза тянулись кабели к расположенной неподалёку силовой подстанции. Удивительно, что возле столь важного объекта не возвели укрепления и не выставили круглосуточную охрану. Трудно поверить, что где-то в постапокалиптическом мире могли жить люди, не опасавшиеся рейдеров, мародёров или мутировавших животных. На всякий случай, я понаблюдал ещё немного, прежде чем выйти на открытое пространство. Направился к строению, обозначенному на карте как административный корпус.
– Эй, ты! Чего рот раззявил? Сюда иди! – дородная темнокожая женщина призывно махала рукой. – Глухой, что ли?!
– Вы мне? – признаться, не заметил, откуда она появилась. Скорее всего, из будки при въезде на автопарковку.
– Нет, мать твою! – всплеснула руками безвкусно одетая местная жительница. Её просторное одеяние из ткани кричащих расцветок дополнялось высоким тюрбаном, на который по самым скромным прикидкам пошло не меньше двух десятков ярдов ткани. – Глухого кобеля зову, который под забором дрыхнет! Просила же Арчибальда прислать толковых парней! Погоди-ка… Ты один, что ли?!
«Вечно тебя с кем-то путают, Красавчик. – ввернул прежний Джеральд. – Скажи, что ты вновь избранный президент США. Интересно, как она отреагирует…»
– Вот отправлю в Хауму вместо рома бочку ссанок браминьих! – бурно возмущалась незнакомка. – И своих ещё подолью! Будет знать, как просьбы мои игнорить! Лишь одного человека прислал, старый ублюдок!
– Простите, мэм! – пришлось повысить голос, иначе разъярённая дама не обращала на меня внимания. – Вы ошиблись! Я проездом в Рейсленде и знать не знаю ни о каком Арчибальде.
– Вы только посмотрите на это, люди! – она воздела руки к небу. – Свет не видывал худшего мэра, чем Арчибальд! Третий день мы ждём подмоги, а её всё нет! Так, ты не из Хаумы, парень?
– Даже не представляю, где это, мэм…
– Девять миль отсюда на юго-запад по 182-й дороге. – печально вздохнула женщина, не сводившая с меня пристального взгляда. – Ты с виду парень серьёзный. Выручи нас. Отблагодарим, чем сможем. Меня зовут, Монифа. Управляю здешним хозяйством. А ты кто?
– Джек. – бандитская кличка звучала слишком фамильярно, и я предпочёл назвать позывной, которым пользовался в спецподразделении армии Крайсона. – Охотник. Направляюсь из Нового Орлеана в Лафайет по личной надобности.