Я сознательно избегал лифтов, предпочитая передвигаться между этажами по лестницам. Древняя техника казалась исправной, но не стоило забывать о законе Мёрфи, одна из формулировок которого гласила: «если неприятность возможна, она случается в самый неподходящий момент».
«Не ссы, Красавчик. – принялся подначивать прежний Джеральд. – При обрыве троса кабина упадёт вниз всего на один этаж. Это не страшно…»
«А выбираться как с минус второго этажа?»
«По канализационным трубам. Тебе привыкать, что ли? Не тяни время. Вперёд!»
После нажатия кнопки «-1», лифт плавно пошёл вниз, столь же плавно остановился, но раздвинулись только двери кабины. Створки, за которыми находился проход на этаж, остались закрытыми. На их поверхности виднелась надпись, выполненная красной краской крупными кривыми буквами:
ПРИДУРОК! ВАЛИ ОТСЮДА,
ЕСЛИ ТЕБЕ ДОРОГА ЖИЗНЬ!
«То, что нужно! – обрадовался прежний Джеральд. – Мы на верном пути! Никто не станет оставлять предупреждающие послания в тех местах, где нечем поживиться»
Я просунул между створок тесак, налёг и без особого труда раздвинул вторые двери. Напротив выхода из лифта сразу же заметил армейскую противопехотную мину, срабатывавшую после приближения на расстояние в два ярда. Скорее, второе предупреждение, чем реальная угроза. Замаскированная мина гарантированно взрывалась, отрывая при этом ногу, а то и обе сразу. Открыто установленная могла напугать или стать непреодолимым препятствием для человека, не знающего, что обезвреживание подобных устройства сложности не представляет, хотя и требует крепких нервов. После активации мины взведённая пружина бойка-накалывателя освобождалась с замедлением в три секунды, и если успеть заблокировать движущие части, накол капсюля-детонатора не происходил. Я достал из рюкзака металлическую ложку, заставил напарника отойти вглубь кабины лифта, а сам метнулся к мине. Раздался противный писк нарастающей частоты, и мне оставалось лишь сунуть ручку ложки в узкую прорезь между корпусом и возвышавшимся над ним взрывателем. Проделал всё это автоматически, как учили в спецподразделении армии Крайсона. Теперь можно спокойно выкручивать взрыватель.
Других сюрпризов здесь не было. По крайней мере, в обозримой части коридора, через восемь ярдов переходившего в Т-образную конфигурацию. Вход в помещения по обе стороны от лифта закрывали массивные гермодвери, снабжённые магнитными считывателями, по которым следовало проводить идентификационной картой сотрудника. Разблокировав левую гермодверь, я очутился в большой морозильной камере. Стоило перешагнуть порог, и лампы на потолке зажглись автоматически. Температура здесь составляла ноль по Фаренгейту. Об этом сообщал цифровой термометр, установленный возле входа.
«Светлая ночь» – удивлённо просвистел из коридора Маленький Зуб.
Для крока холод ассоциировался с ночью, ведь в дневное время пригревало солнце, помогавшее поддерживать внутреннее тепло тела. В отличие от млекопитающих, крокодилы быстрее остывали, становились вялыми при низких температурах, им требовалось больше пищи, чем обычно. В морозильной камере находились плотно закрытые стеклянные ёмкости с разнообразными человеческими органами, то ли предназначенными для пересадки, то ли уже извлечёнными из тел пациентов и ожидавшими здесь утилизации. За правой дверью оказалась точно такая же камера, но использовавшаяся в качестве склада замороженного мяса животных. На стене был закреплён планшет, где карандашом в две колонки отмечалось количество принятого на хранение и выданного мяса. Последнюю запись о выдаче сделали двадцать четыре года назад.