Натали почувствовала внимание писательницы и приветственно улыбнулась ей. Амелия ответила женщине тем же и торопливо перевела взгляд на ее соседку, которой оказалась совсем юная и очень хорошенькая девушка, почти девочка, со стянутыми в тугой рыжий хвостик волосами и бледным ненакрашенным лицом. Это была Миа, молоденькая художница, отдававшая последние деньги, чтобы жить в городе, и готовая ради этого даже голодать.
“Вероятно, тоже ночевала у знакомых”, - рассеянно подумала Амелия. Она испытывала искреннюю симпатию к юной художнице и считала ее своей родственной душой. В конце концов, они обе были творческими личностями!
После Миа объектом ее наблюдений стала ‘’сладкая парочка’’, Джулия и Даниэль: знойная черноглазая брюнетка с аппетитными формами и высокий худощавый парень лет 25. Заняв соседние кресла, они постоянно перешептывались, склоняясь друг к другу, их руки то и дело соприкасались... они выглядели настоящей влюбленной парой, каковою, по их возмущенным уверениям, не являлись. Оба работали официантами в соседних кофейнях (принадлежащих, кстати, покровителю Натали - незабвенному Феликсу) и изображали пламенное соперничество, споря, чье заведение лучше: пропитанный духом аристократизма изысканный ресторанчик Джулии либо небольшое простецкое кафе Даниэля.
Губы Амелии тронула задумчивая улыбка, писательница подавила вздох и заставила себя отвернуться от “не влюбленных”. Наблюдать за ними было занятно, но... неудобно, что ли? Как будто подсматриваешь запретную спальную сцену в замочную скважину...
А вот Нико и Пауль, продавцы всевозможных безделиц в сувенирных лавках... Работая по-соседству, они истово соперничали, причем, в отличие от Даниэля с Джулией, соревновались с вполне искренним жаром и азартом. В частности, они обожали спорить, кто продаст больше занятных мелочей туристам - проигравший выполнял потом какое-нибудь поручение или смешное задание.
Нико и Пауль были настоящими антиподами. Первый - некрасивый, немолодой, с немного обезьяньей наружностью, второй - едва перешагнувший 30-летний рубеж высокий, атлетично сложенный брюнет, в которого влюблялась каждая вторая девушка. И если Нико был безнадежно предан своему ‘’сувенирному’’ делу, то Пауль относился к работе с насмешливой снисходительностью. Амелия немного презирала этого “сувенирного красавчика” за высокомерное великодушие и явный нарциссизм и считала его внешность слишком слащавой. Ей гораздо больше нравились такие мужчины, как Мориц...
Вспомнив о муже, писательница расслабленно откинулась на спинку мягкого кресла и сладко зажмурилась. Скоро, скоро она увидит его... удивительное дело - они расстались всего пару дней назад, а она уже скучает!
“Ладно... - мечтательно подумала Амелия, улыбаясь. - Продолжу наблюдения в другой раз...”
А пока ей хотелось просто ехать, дремать и мечтать... пускай она не была исконной жительницей И., но за проведенные здесь годы успела научиться вкусной неторопливости здешних будней... научилась быть счастливой! А это уже немало.
3. За утренним кофе
Было солнечное весеннее утро, около девяти. Для юной художницы Миа - час ранний, благо работала она по собственному индивидуальному режиму, проще говоря - как, где и когда хотела, а главное, - ЕСЛИ хотела! Правда, можно ли назвать работой художественное творчество?... не приносящее, откровенно говоря, особенных прибылей...
Миа, впрочем, не унывала. Где это видано, чтобы художники прославлялись при жизни? Истинная слава приходит годы спустя... а пока остается рисовать, рисовать, рисовать, не щадя себя! Чем она и занималась с огромным удовольствием.