Евгения уже собралась, было выйти из квартиры, когда вновь возвратилась в комнату, отыскала паспорт и собрала все имеющиеся в доме наличные и золотые украшения и только после этого покинула квартиру.
Торопливо спустившись вниз по затопленной лестничной площадке, Евгения отворила дверь подъезда и застыла на одном месте…
Глеб пребывал в оцепенении лишь секунду, но даже этого времени незнакомцам хватило, для того чтобы ворваться во двор его усадьбы и оказаться почти вплотную к порогу его дома. Глеб захлопнул дверь в самый последний миг, прямо перед носом у безумной толпы. И тут же в преграду замолотили десятки кулаков — дверь заходила ходуном от ударов снаружи.
— Убирайтесь прочь! — закричал Глеб изо всех сил, хотя ему самому показалось, что он едва смог перекричать гул крови в ушах и бешеный грохот собственного сердца. Конечно, Потанин ни на миг не сомневался в том, что его требование возымеет хоть какое-то действие на тех, кто бесновался снаружи — нужно было срочно найти более весомые аргументы.
Оценивая свои шансы, Потанин отчётливо понимал, что в данном случае пистолет был просто бессилен, и здесь требуется что-то посерьёзней. Поэтому он убрал оружие в карман, и, не теряя времени, бросился по лестнице на второй этаж, обратно в спальню — именно там у него был оборудован тайник с оружием.
Глеб извлёк из схрона автомат Калашникова и несколько рожков к нему. Когда Потанин спускался вниз со второго этажа, входная дверь ещё была на месте, но всё говорило о том, что это продлиться недолго.
— Ублюдки, — закричал Глеб, — вы слышите меня? Оставьте меня в покое, или я буду стрелять.
Потанин вскинул решительно «Калашников» сжав его ладонях так, что побелели костяшки пальцев.
Тем временем неуправляемая электричка на бешеной скорости всё дальше и дальше вгрызалась вглубь новосибирской области, подбираясь к самому её сердцу, ежеминутно грозя непоправимой катастрофой на обветшалом железнодорожном полотне, требующем капитального ремонта, и попутно сея панику у всех начальников станций, мимо которых она пролетала. Но сколько бы она не избегала опасностей, конечная точка её путешествия была уже совсем близко.
Только оказавшись на улице, Евгения получила возможность в полной мере оценить масштабы бедствия.
Помимо тех столбов дыма, что она видела из окна своей квартиры, выходившего на противоположною сторону, стоя здесь, внутри квартала она насчитала ещё с десяток подобных.
Очаги пожарищ, казалось, были разбросаны по всему городу, но к невероятному удивлению Евгении она не слышала, ни воя сирен, ни какого-либо вообще движения на городских улицах — просто тишина, словно все в одночасье испарились, исчезли, покинув городок.
Что же произошло здесь, за то время пока она была в отключке?
Какой природный катаклизм или нападение коварного врага она пропустила?
Ещё большее удивление вызвали у неё машины, брошенные своими владельцами. Многие из них были даже не заперты — и это совершенно с Евгению с толку.
И почти везде виднелись пятна засохшей крови.
Вбирая в себя всё новые и новые картины необъяснимого шокирующего городского ландшафта, Евгения медленно между кварталов в сторону улицы Московской.
Пешком до дома родителей было не так уж и далеко, и обычно этот путь занимал у неё чуть более восьми минут, даже самым неспешным шагом, но сегодня дорога до отчего дома обещала длиться целую вечность.
На одном из отрезков пути взбесившуюся электричку ожидал довольно крутой поворот. Если бы в кабине был машинист или его помощник, то они, без сомнения, обратили внимание на специальные железнодорожные знаки, обозначающие опасный участок пути, и непременно снизили скорость до безопасного минимума, но вся беда заключалась в том, что в кабине машиниста никого не было. Но даже если бы там кто-то и остался, то вряд ли смог адекватно отреагировать на предупреждение. И, как бы этого не хотелось железнодорожному начальнику, который отвечал за данный участок железнодорожного полотна, но, похоже, что бегство электрички должно было окончиться именно здесь, и уже ничто не могло повлиять на трагический финал, которым всё должно было завершиться.
Весь этот хаос, творившийся на улицах её родного городка, ровно как непонимание и невозможность до конца осознать разумом, что же на самом деле происходит, не могли не напугать Евгению.