Двери оказались немного тяжелее, чем ожидала Генри, и потребовалась помощь Чудика, чтобы их сдвинуть, но стоило им сдвинуться, как они распахнулись и ударили в стены с громким гулом. Можно сказать, она только что возвестила о своём присутствии.
Генри медленно кралась, и остальные следовали за ней. Здесь не было факелов, и от висевшей в воздухе пыли стоял густой мрак. Они находились в вестибюле в добрых десять футов шириной, в котором стояла пара скамеек, и больше ничего примечательного. Дальше был дверной проём, и Генри по опыту знала, что он ведёт в большой зал, который Брекович использует для банкетов и всего такого. Она почти ожидала, что ублюдки сидят там и жрут, в то время как народ вокруг умирает, но зал оказался пуст, если не считать пары шелудивых собак, рыщущих в поисках объедков. Одна собака гавкнула на них и убежала, а другая их проигнорировала, не прекращая грызть кость.
Пол покрывала солома недельной давности, а столы и скамейки стояли пустые. В конце зала был немного приподнятый помост. Генри по прошлому разу трона не помнила, но прошло уже два года с тех пор, как она была в этом зале, а Найлз Брекович был практически единственным оставшимся в живых чистокровным лордом. Не удивительно, что ему хотелось назвать себя каким-нибудь королём, с учётом того, что сейчас они прямо в центре Города Королей.
Сзади раздался сдавленный крик, и Генри, обернувшись, увидела, как Длинная Верзила задыхается от своей крови, а из её груди торчат несколько футов стали. Когда она упала с остекленевшими глазами, широкая алебарда вонзилась в Уртинга Утера.
Двенадцатый солдат – здоровяк с бешеным блеском в глазах – стоял между ними и входом – или выходом, как посмотреть. Генри раньше его уже видела и полагала, что зовут его Торивал. Не то что бы это имело какое-то значение.
Три оставшихся члена маленькой команды Генри попятились в комнату, прочь от безумца с алебардой. Теперь её прикрывали только Чудик и высокий юнец с косым глазом. Трое на одного казалось хорошими шансами, но было что-то такое в этом безумце с алебардой, от чего Генри хотелось убежать и спрятаться.
45. Сузку
Перн чувствовал, как закипала кровь. Он хонин, его учили на хаарина – эмоции не должны были проявляться так свободно. Он пытался взять их под контроль и проиграл. Хорошо, что он не мог видеть свою ауру – красный цвет в ней сейчас опозорил бы его ещё сильнее.
Они всё ещё были в ловушке лестничного колодца и не могли попасть в коридор. Не могли добраться до лебёдки, которая поднимет решётку. И от битвы снаружи они тоже были отрезаны. Перн понятия не имел, как она идёт, добралась армия до ворот, или уже пробилась внутрь и теперь рассчитывает на то, что группа Перна поднимет решётку. Вся битва могла быть проиграна из-за того, что они не могут пройти коридор, который удерживают несколько лучников.
– Сэр? – спросил его солдат, один из немногих оставшихся.
У них было три щита, и каждый – всего лишь небольшой деревянный круг. Перн вспомнил, как Шустрый утверждал, будто бы может хватать стрелы в воздухе и пускать их обратно во врагов – утверждение казалось безосновательным, но Перн знал, что Шустрый был опасным человеком. На краткий миг Перн даже подумал, не попробовать ли ему такое повторить. Это безумие быстро прошло, сменившись другим.
– Щит, – прорычал Перн, и ближайший солдат немедленно послушался. Он глубоко вдохнул и позволил гневу и стыду ярко гореть внутри. – Следуйте за мной.
– Что? – В унисон спросила пара солдат, но у Перна не было времени ни на их недовольство, ни на размышления о том, что может случиться, если они не выполнят его приказ.
Первая пара стрел попала в маленький щит – удар и острые наконечники, пробившие дерево, раздражали Перна, но не остановили. Он, пригнувшись, бросился по коридору, подняв щит, чтобы защитить, насколько возможно, голову и грудь.
Перн взревел, закричал и ворвался в коридор перед комнатой с лебёдкой. Он не знал, зачем кричит – то ли чтобы напугать вражеских солдат, то ли чтобы подогреть свою отвагу. Не знал даже, отвага ли движет его вперёд.
Очередная стрела стукнула в щит, и что-то твёрдое ударило в правую ногу, едва не заставив упасть. Перн споткнулся, и остатки дыхания вырвались мучительным криком.
Нога словно полыхала огнём, но работала, и Перн продолжил свою атаку. Мимо просвистела ещё одна стрела, и сзади раздался крик. А потом Перн оказался на последнем участке коридора. Он едва успел увидеть маленькую стену щитов, перекрывавшую дверной проём, как врезался в неё, в солдат, и рухнул на них. Мир закружился, снова и снова, перед глазами всё расплылось – и тёмно-серый камень, и кричавшие на него люди.