Бетрим не тратил времени на расчистку прохода, а сразу бросился вперёд, за дело, и всё больше и больше солдат высыпало вслед за ним.
Первый защитник стоял спиной к Шипу – большой топор опустился между его лопаток, разрубив кольца кольчуги и хребет. Другой гад развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как дюжина солдат Пропавшего набрасывается на них, и мечи рубят снова и снова. Первая линия защитников умерла, даже не поняв, что на них напали.
Бетрим зарычал и снова ударил топором. Лезвие отбили до того, как оно вырубило кусок из защитника, но оно попало в плечо, и Бетрим резко дёрнул. Бедолага споткнулся, вывалился вперёд из шеренги, и его быстро убили мечом в глаз. Бетрим глянул туда и увидел на другом конце меча капитана Пропавшего, который, как обычно, старался держаться к Шипу поближе.
Не хватало места, чтобы по-хорошему махать топором. Все стояли плечом к плечу, рыча и крича на защитников, которые изо всех сил старались отступить, но оказались запертыми между группой Бетрима и теми, кто всё ещё поднимался по лестнице.
Мужчины и женщины по обе стороны стали умирать, когда защитники, зажатые между лестницей и новыми нападавшими, поняли, что им нечего терять. Они бросились на солдат Бетрима, даже когда гады-лучники на внутренней стене поняли, что происходит, и начали пускать свои стрелы.
Бетрим услышал позади себя крики умирающих и проигнорировал их, снова и снова обрушивая свой топор, отдав заботу о щитах солдатам перед собой. В этом главная беда с битвами, в отличие от доброй драки – в битвах всегда всё зависит от людей со щитами и от людей с копьями. Бетрим предпочитал честный бой, в котором всё решалось мастерством и иногда жульничеством, а не копьём или стрелой, которых и не увидишь, пока не станет поздно. На самом деле Бетрим предпочитал вовсе не сражаться – лучше всего оставить нож в глотке гада задолго до того, как он вообще узнает о том, что будет бой.
Как бы то ни было, схватка на стене оказалась ещё кровавее и яростнее, чем у ворот, но подкрепления прибывали со стороны Бетрима, и потому они не сомневались, что победят. Он лишь надеялся, что проживёт достаточно долго, чтобы на это посмотреть.
– ВНИЗ! – прокричал Пропавший, и Бетрим почувствовал, как сильная рука на плече тянет его вниз, за первую линию его солдат.
ФРУНК!
Бетрим почувствовал удар позади, движение воздуха и услышал звуки волочащихся тел. Сразу за этим начались крики, и Бетрим оглянулся и увидел три тела, проткнутые снарядом "скорпиона" толщиной с небольшое деревце. Пару секунд он мог лишь глазеть на три трупа, нанизанных на древко, словно гигантский человеческий шашлык. Он подумал, что сволочи на внутренней стене наверняка уже заряжают следующий снаряд.
– Вставайте между ними! – крикнул Бетрим. – Не давайте уёбкам мишени!
Довольно скоро предложение стало приказом, и всем захотелось срочно его исполнить. Шеренга солдат Бетрима сурово наседала на защитников, уже не беспокоясь о свободном пространстве для взмаха мечом или топором – гораздо важнее было оказаться вне зоны прямой видимости боевых машин на внутренней стене. Никакой щит не защитит от попавшего в цель снаряда из "скорпиона".
Бетрим поскользнулся на крови и выронил топор. Вытащил из-за пояса один из маленьких кинжалов. У него ещё оставалось больше дюжины спрятанных стальных предметов – понадобился бы поистине пристальный обыск, чтобы найти их все. Благодаря росту и весу он втиснулся в шеренгу защитников и бил ножом под доспехи гадов, где только мог.
Это была битва в тесноте, полная рычащих лиц и жалких криков о помощи. Бетриму попало по рёбрам, хотя он не знал, откуда нанесён удар, и уж точно сам-то он наносил удары куда хуже.
Очередной снаряд обрушился на подкрепления, поступавшие сзади, а за ним и ещё один. Отряд Бетрима прорубался через защитников, и поверх их голов он видел новых солдат, поднимавшихся по лестницам. Бетрим решил, что им приходилось так же хреново, и до него дошло, что защитники Тигля только сейчас начали использовать "скорпионы". Солдаты чистокровных ждали, пока падут внешние ворота, ждали, когда стена начнёт кишеть врагами. Не то чтобы ловушка, но чертовски на неё похоже, и их положение становилось всё хуже. И не один Бетрим это видел. Они оказались заперты в схватке, артиллерия их расстреливала, и единственное прикрытие – товарищи защитников – быстро испарялось.
– Бля! – ругнулся Бетрим, хватаясь за руку с мечом и вонзая свой кинжал противнику в бицепс. Ему в лицо от боли и страха заорала женщина, и он присел, немного поднял женщину и бросил за край стены. Она камнем скрылась с глаз, и её крик затерялся в звуках битвы.