Торивал провёл их к дверному проёму на внешнюю стену. На двери зияла большая дыра, и Бетрим ухмыльнулся, отлично зная, как жутко от этого выглядит.
– Видать, не нужен ключ, когда есть топор, – прохрипел он.
Торивал лишь ухмыльнулся.
– Дни, когда ты мог махать топором, позади, Чёрный Шип. Вверх. Пошёл.
Один из солдат Торивала, вежливый человек с незапоминающимся лицом, направился вверх по лестнице в дверь, и очередной толчок убедил Бетрима, что дальше его очередь. Он заковылял, радуясь, что ему отрубили руку, а не ногу. Он до сих пор не понимал, зачем ему оттяпали кисть – может, просто чтобы показать, какая у них над ним власть, или оттого, что это у него была самая приметная часть тела, после покрытого шрамами лица. В любом случае, значения это не имело – руки нет, и её уж точно не вернуть.
Бетрим подумал, не попробовать ли схватить меч. У него по-прежнему оставалась ещё одна рука, и если бы удалось взяться ею за рукоять меча, то он мог бы прихватить с собою парочку ублюдков. Хотя, если подумать, это довольно глупый способ помереть. Чёрный Шип не из тех, кого убьёт пара неизвестных солдат. Он пыхтел и сопел, в который раз за несколько дней поняв, насколько сильно ненавидит лестницы.
Говорили, что стена высотой в добрую сотню футов, и, добравшись до верха, вполне можно было в это поверить. Он раскраснелся и задыхался, а окровавленный обрубок пульсировал от боли. Хотелось передохнуть минутку на верху, отдышаться, или отпустить парочку ругательств, но Торивал безжалостно толкнул его вперёд. И сразу стало ясно, почему.
Наверху стояло сборище чистокровных рож, глядевших в сторону лагеря осаждавших их солдат. Бетрим уже видел эти рожи раз или два, но даже тех, кого прежде не встречал, узнать было просто. По правде говоря, они были красавчиками, чистокровные-то, с сильными чертами лица, светлыми глазами и тягой к модной одежде. Все, кроме Найлза Брековича. Лорд семьи Брековичей стоял в доспехах, которые подошли бы любому пехотинцу, и его рука лежала на рукояти меча, висевшего на боку. Ножны потёртые, отметил Бетрим, чистые и ухоженные, но с несколькими царапинами и явно повидали переделок.
Пускай Бетрим и не признал бы этого ни перед кем, особенно перед Розой, но он питал немалое уважение к Найлзу Брековичу. Пусть тот и был чистокровной сволочью, но ещё – известным во всём мире тактиком и, пожалуй, единственным чистокровным лордом за последние четыре поколения, кто не боялся слегка замарать руки. Конечно, ещё он был смертоносным злобным гадом, но с другой стороны, у Бетрима и некоторые ближайшие друзья подходили под это описание.
Вот почему Бетрим терпеть не мог чистокровных – они считали себя лучше всех в Диких Землях. Кичились своей роскошью, в то время как люди вроде Бетрима играли в игру, жили и умирали в ней, только чтобы чистокровные могли сказать, что их ручки не запачканы дерьмом, как у тех, кого они нанимали обделывать свои грязные делишки.
Да, Бетрим признавался, по крайней мере сам себе, что в какой-то мере уважал Найлза Брековича. А ещё он признавал, что в какой-то мере уважал Виллема Йогарена, хоть это и не помешало ему выманить Молота из города и утыкать стрелами.
Всё ещё держа руку на вороте Бетрима, Торивал толкал его вперёд на встречу с последними чистокровными. Мало кто ещё в истории Диких Земель был в ответе за убийство такого количества этих гадов. Бетрим полагал, что заслужил личную встречу с теми, кого оставил в живых.
Здесь, наверху, было много крови. Видимо, одно дело избавиться от трупов, но Тиглю не хватило рабочих рук, чтобы отмыть стены. Поэтому идти было опасно, и воняло, как на скотобойне.
Бетрим глянул в сторону лагеря. Столько факелов и костров, что и не сосчитать, хотя и явно намного меньше, чем прошлой ночью. Он всё думал, скольких они потеряли. И достаточно ли осталось, чтобы пережить бурю дерьма, которая, видимо, надвигалась.
Бетрима рывком остановила рука, всё ещё державшая его за ворот. Он ругнулся, поскольку отрубленная кисть снова запульсировала. От подъёма он весь вспотел и задыхался, и жалел, что выглядит не очень-то угрожающе перед собранием смотревших на него чистокровных.
Опустилась долгая тишина – все смотрели друг на друга. Бетрим узнал немигающее лицо Найлза Брековича, и знал, что высокий человек со шрамом на губе –Алистар Д'роан. Третий человек, стоявший за ними, скорее всего, был Танитом Фанклином, но у них никогда не было точных сведений о том, как выглядит этот затворник. Коротышка, явно чистокровный, но пухлый и с испуганными глазами. Видимо, потребовалась полновесная война, чтобы вытряхнуть ублюдка из его убежища.