У Андерса совершенно вышло время, и он всё ещё понятия не имел, как сражаться с человеком на лошади. В последний миг он швырнул меч вперёд и бросился наземь, свернувшись калачиком и закрыв голову руками.
Из этой позы, не видя ничего кроме пыли и утоптанной земли под собой, Андерс чувствовал топот мчавшихся лошадей. Услышал очередной крик, точно лошадиный, который внезапно оборвался. Где-то рядом начал кричать человек.
Андерс развернулся и посмотрел вверх. Повсюду вокруг него всё ещё шла битва. Палатки горели, пешие сражались с всадниками, и землю усеивали трупы, которые в тусклом ночном свете казались просто окровавленными комками. Он выгнул шею в другую сторону и увидел, что лошадь, которая неслась на него, теперь рухнула на землю, вывернув шею под неестественным углом, а в её глазу торчит длинный меч. Солдат застрял под ней и безуспешно пытался вытащить ногу.
– Встать, – приказал генерал и наклонился, чтобы схватить Андерса под руку и поднять на ноги.
Андерс хотел было позволить ногам подкоситься, чтобы тут же сесть назад, но не сомневался, что тогда генерал с радостью оставит его здесь, а через прореху в защите прорывалось всё больше и больше вражеской кавалерии.
– Возьми свой меч, – прорычал генерал Верит, обходя убитую лошадь, и мимоходом обрушил булаву на лицо застрявшего солдата.
Андерс попытался не смотреть на окровавленное костлявое месиво, пока обходил лошадь, и с тошнотворным хлюпаньем вытащил меч из её глаза. Он считал себя довольно крепким, но всё же почувствовал, как рвота подступает к горлу.
Солдаты-предатели снова появлялись из-за кольев, воодушевлённые огромными подкреплениями. Они, кровожадно крича, направлялись в сторону Андерса и его маленькой группы – двадцать вооружённых мужчин и женщин. Первая волна рухнула наземь с торчащими в них стрелами. Андерс просто таращился пару секунд, когда трупы упали.
– Назад! – взревел генерал и потащил Андерса за во́рот прочь от передовой.
Кавалерия уже врывалась в лагерь, отряды преследовали убегающих солдат и рубили тех, кто решался встать у них на пути. Прибывало всё больше всадников, подпирая передние ряды, хотя они уже и бросались убивать всех, не одетых в чёрные цвета Тигля.
– Назад! – снова взревел генерал Верит. Сложно было понять, как он оставался настолько подвижным и умудрялся ещё тащить Андерса, истекая кровью из весьма скверной на вид раны в животе – но ни к чему спорить с человеком, который спасал ему жизнь по меньшей мере ежеминутно.
Новые пешие солдаты пробежали между кольев, и очередная волна упала под стрелами лучников, занявших позиции позади генерала.
– Нет, не пехоту. Цельтесь в лошадей! – прокричал генерал Верит. – Кавалерия! – проворчал он и согнулся пополам.
– Как вы? – спросил Андерс. Вопрос, на самом деле, дурацкий, но больше ничего в голову не шло.
Генерал отмахнулся от Андерса и снова выпрямился.
– Надо отступить, отыскать подкрепления. Перегруппироваться. – Взгляд здоровяка не отрывался от разыгрывавшейся перед ними битвы.
Лучники перевели внимание на лошадей, осыпая их дождём стрел. Андерс не знал даже, целятся ли они, или просто стреляют в толпу. Новые пехотинцы также подоспевали, и группа солдат генерала бросилась им навстречу. Андерс, вопреки своим убеждениям, примкнул к ним, выводя перед собой мечом восьмёрки так, словно знал, как им пользоваться.
29. Сузку
У ног Перна валялось четыре тела, и к ним упало пятое. Наёмники с дальнего юга, которых привели из Солантиса. Шестой – юнец со слюной на губах и страхом в глазах – повернулся и побежал. Перн не стал его преследовать. Остановился, только чтобы вытереть меч об павшего, и пошёл дальше в сторону передовой.
Мимо него пронеслась лошадь без всадника, у которой горел хвост. Животное, конечно, паниковало, и вряд ли что-то могло успокоить бедолагу. Перн ещё немного смотрел на неё, а потом повернулся и увидел бегущего на него человека с высоко поднятым мечом. Лёгким защитным движением он отвёл удар и человека в сторону. Его первый ответный удар пробил левую лодыжку солдата, а второй оставил глубокую рану на спине. Человек упал наземь, хныча от боли, а Перн пошёл дальше. Обычно он не оставлял врагов в живых, но этот человек сейчас ждал только быстрой смерти, и её Перн даровать не собирался.
Перн остановился перед горящей палаткой и кончиком меча поднял полог. Внутри тлел окровавленный труп, в нос ударил запах обугленной плоти. Когда Перн опустил полог, раздался крик о приближающейся кавалерии.