– Например, вы могли б сдаться, – предложил Бетрим.
– А ты мог бы сдохнуть, – не глядя ответил Д'роан. Потом он злобно ухмыльнулся Чёрному Шипу. – Ты и сдохнешь. А я на это посмотрю. С первого ряда буду наблюдать конец Чёрного Шипа.
Крупная капля слюны попала Бетриму в лицо, и Д'роан медленно отвернулся. Следовало признать, неприятно, когда в тебя плюют. Неприятно чувствовать, как чья-то слюна стекает по лицу. Неприятно, но никакого выбора у него не было, поэтому Бетрим стоял спокойно.
– Эвакуировать внешнюю стену, – голос Найлза Брековича был тихим, но такой не пропустишь, и все вокруг затихли, чтобы выслушать его приказы. – Если она снова нападёт, то будем сдерживать её на внутренней стене, где наши защитные сооружения сильнее всего.
– Просто сдадим ей стену? – спросил Д'роан.
Брекович терпеливо посмотрел на своего товарища.
– Да. У нас больше нет солдат, чтобы её удерживать, а внутреннюю стену намного проще защищать. Сотня человек там сможет сдержать тысячу. Ворота толще, крепче. Чугунная решётка. Нет места для лестниц. И на внутренней стене у нас есть военные машины.
Д'роан хотел было спорить дальше, но Брекович оборвал его очередными приказами.
– Проследить за выжившими. Заштопать их и вернуть в отряды как можно быстрее.
Люди уже спешили исполнить поручения их лорда. Бетрим смотрел, как они уходят, ожидая, когда их количество уменьшится настолько, что он сможет по-настоящему попытаться схватить меч и вспороть Брековичу живот. Рана в груди, скорее всего, прикончит его быстрее, но не всякий конец должен быть быстрым, и он полагал, что Брековичу неплохо бы помучиться несколько дней перед смертью.
– Верните Чёрного Шипа обратно в камеру, – приказал Брекович.
– Нет! – отрезал Д'роан. – Он умрёт. Сейчас! Принесите верёвку и повесьте его на стене. Пусть его тело висит, чтобы та шлюха и её армия видели, что случится, если они нас атакуют. Если мы можем убить их величайшего героя, то сможем убить любого из них.
Бетрим рассмеялся, что кто-то зовёт его героем. Совсем недавно они шумели между собой, называя его преступником, и к тому же крупнейшим во всех Диких Землях.
Брекович повернулся к своему чистокровному товарищу, и подошёл к нему, встав так близко, что мог бы ударить ножом. Бетрим ухмыльнулся и оттолкнулся от парапета. Всего несколько шагов, и он сможет врезаться в них, забрав обоих в последнее падение в их жизни. На его левом плече появилась рука и крепко сжала. Бетрим оглянулся через плечо и увидел стоявшего позади Торивала, который понимающе ухмылялся.
– Стоило попробовать, а? – проворчал Бетрим.
– Мой сын не вернулся, – медленно сказал Брекович Д'роану. С этими словами он развернулся и зашагал к дверям.
Д'роан на несколько секунд, казалось, онемел, а потом прошипел что-то и бросился следом за Брековичем. Всего пару секунд спустя Бетрим почувствовал сильный толчок в спину – это Торивал направлял его обратно в камеру.
35. Роза
Солнце быстро вставало, и, похоже, начинался светлый день, несмотря на всю темноту ночи, за которой он наступал. В воздухе веяло прохладой, которую Роза чувствовала, сколько бы не надевала одёжек. Вскоре оставалось только признать, что дело не только в температуре. Усталость и остатки страха и гнева прошлой ночи выстудили Розу до костей, и не её одну.
Свет открыл полное опустошение их лагеря и множество трупов, оставшихся после атаки Тигля.
Роза проехала по своему лагерю во второй раз за несколько дней, и на этот раз он казался почти пустым. Генерал заверил её, что у них осталось пять тысяч человек, то есть всего лишь четверть от количества, с которым они прибыли, и потери бросались в глаза. Исчезла нервная весёлость, грубые дружеские перебранки, дикая похвальба молодых солдат. Теперь лагерь был полон мужчинами и женщинами, которые убирали мёртвых и спасали то, что осталось от убежищ и припасов.
– Ебать, – ругнулась Генри, когда они приблизились к передней части лагеря, где защитные сооружения должны были остановить противника. Розе не нужно было спрашивать, на что ругается маленькая женщина.
Трупы солдат и лошадей были сложены выше обеих женщин. Стену мертвецов медленно разбирали – прибывали солдаты и оттаскивали трупы, которых загружали в телеги. Их увозили на милю по дороге, где и сжигали. Да, некоторые предпочитали погребение, но сейчас не было времени, чтобы закапывать кого угодно, так что оставалось довольствоваться гигантскими кострами.
– Я к такому не готова, – выдохнула Генри, глядя на гору трупов. Из неё испарилась большая часть злобы, и из-за этого она казалась в каком-то смысле уменьшенной. Пускай Генри и вышла из своего ступора, но ещё не разобралась до конца с тем, что так на неё повлияло.