Но они и не стремятся к этому так сильно, как я.
Надо бы спросить, о чём чаще всего думает Таня…
— Так же это может сработать и с Городом. Но для этого ненависть к нему должна быть у большинства людей. Та уловка с направлением внимания в нужный вектор развития сценария работает без сбоев только когда вы оставляете много пространства для случайности. Когда речь идёт о судьбе всех жителей Города, то воли одного психопата мало, чтобы погубить наш дом. Таких должно быть подавляющее большинство.
— Круги с антиутопией в это не вписываются, — заметил я ещё одно несовпадение. — Разве сценарий не превыше законов Города?
— Хорошее замечание, — улыбнулся Михаил. — Потому что они и не должны. Такие круги — аномалия. Можно сказать, бракованный рестарт Города. Так было принято считать раньше.
— А сейчас?
— А сейчас мы узнали, что такой круг специально взращивается для этих целей.
— Специально⁈ — опешил я. — И вы никак не противодействуете этому? Почему пробуждённые считают такой круг нормой?
— Эту ошибку легко сделать, если проснуться в круге, где всё изначально устроено так. Вынужден признать, что я сам, как и многие мои коллеги тоже купились на это. Речь идёт об искажении истории круга ещё до того, как проснётся первый вечный.
— Как такое возможно? — опешила Рита.
— Скорее всего, у врага есть пробуждённый старик. Или даже несколько инициированных первоуровневых. Точных данных у нас нет. Но кто-то возвращается до того, как родились все мы, и уже там делает закладку на будущее. Дальше маятник сам разгоняется, и к кризису мы уже имеем власть ублюдков, состоящую исключительно из первоуровневых.
— И не прикопаешься… — проникся Лёха.
— А почему они не разрушили Город во время предыдущих таких кругов? — подметил я ещё одну странность. — Ведь так уже бывало не раз и не два, верно?
Миша помрачнел. Этот вопрос ему явно не понравился.
— Отчасти благодаря нашему информатору. Подробности пока что я не могу раскрыть.
— Но почему Город не стёрся тогда? Слишком мягкая диктатура? Калигулы не нашлось?
— На самом деле, Зерус худший из всех, что были. Но дело не в этом. Чуть позже узнаешь сам. Если… Когда переживём этот круг.
— И это всё насчёт антиутопий вы поняли только сейчас? — не удержался я.
— Мы исследовали это явление в своё время. Но признаки вмешательства слишком неочевидны. Сам бы ты как догадался?
— Это противоречит правилам, — поддержал меня Лёха.
— А пожирание душ людей порождениями мёртвой магии — не противоречат им? — спросил в ответ Миша.
— Ну так может и это часть заговора всяких там.
— Механики города действительно начинают сбоить на высоком эхо. Есть определённый комфортный уровень, выше которого появляются вещи, слишком далёкие от знакомой нам нормы. Так что мысль о том, что круг антиутопии — вариант естественного хода вещей вполне логична.
— И чё, на этом круге мы попытаемся сбросить того бородатого карлика с трона? — предположил Лёха.
— Зерус просто непись, — отмахнулся Михаил. — Самое страшное для Города сейчас — эмоции горожан.
— Погоди, а разве первоуровневые счастливы, когда их геноцидит очередной кризис? — спросил я.
— Есть теория, что кризис не связан с Городом и чувства, вызванные кризисом, не учитываются, как антураж круга.
— А кто это всё учитывает, сам Город?
— Всё просто, — криво улыбнулся Миша. — Та техника, о которой я только что рассказал. Город всегда исполняет то, что ты хочешь. Или пытается, если ты загадал что-то невозможное. На кризис этой техникой повлиять нельзя. Даже мелочь, вроде цвета рубашки, в которой будет зомби, ты выбрать не сможешь.
Я задумался. Мысль показалась мне очень важной, но я пока ещё не понимал, почему. Сейчас мне ничего не давало знание о том, что кризис и Город имеют разную природу, но это определённо один из ключей к решению всей загадки.
Было для меня кое-что гораздо более интересное в этой всей истории, нежели мотивация неспящих, которая так беспокоила покойного Мирта.
Тем временем, я заметил Феликса. И не на улице, а уже сидящим в офисе за самым дальним столом. Он, как всегда, появился внезапно. Только в телефоне не ковырялся, а как примерный работник внимательно ловил каждое слово шефа.
Не хватало только Марты, но вскоре появилась и она, как всегда, в идеальном готичном чёрно-белом платье. Только на этот раз ещё и с изящным респиратором, подкрашенным в тон остального образа.
Я увидел её выходящей из машины. Собственно, именно рычание мотора моё внимание и привлекло.