— Понял, это что-то очень плохое.
— Самая тёмная стихия, зло в чистом виде.
— Чистого зла не бывает, — отмахнулся я.
— В магии бывает. Это не вопрос мировоззрения или выгоды. Это магический аспект. Огонь желает гореть, вода течь, растения — расти. А мёртвая магия пустоты желает всем зла. Просто прими это как данность мира.
— Должно быть, беспредельщики её любят.
— Это первый найденный способ убивать пробуждённых. Она разрушает саму душу. Но это инструмент, как и все другие стихии. Потому они часто использовали его, и нам иногда приходится. Своевольный и очень плохой, но инструмент…
Её расказ прервала машина такси. Мир был милостив — с запорожцем я не угадал, но сильно побитый жизнью москвич выглядел ненамного лучше. Прям как по заказу.
Марта и бровью не повела. Она вообще удивительным образом сочетала в себе казалось бы несочетаемые вещи. Воплощала в себе элегантность и склонность ходить почти что в косплее на графиню с такими же манерами, но в то же время она совершенно не чуралась бытовухи, простой работы и была напрочь лишена брезгливости.
Внутри пахло перегаром и куревом, а сидения были грязными. Не то чтобы прям совсем ужасно, но даже для такси самая грань.
Я открыл дверь машины, на которой красовалось грубо замазанное пятно ржавчины и пропустил даму вперёд. Марта села в машину, будто графиня в дорогой экипаж, придерживая платье.
— А что скажешь про изнанку? — спросил я уже внутри.
— Странное направление. Хотя все запредельные стихии странные. Это некая параллельная версия Города из мира сновидений. Его отражение в нём… ну, так говорят ваши. Мне сложно судить — моё направление во мраке. Жаль, на этом эхо не показать ничего.
— Опиши.
— Ну, это мир с вечными сумерками на пустом небе. По началу он кажется недружелюбным, но к своей стихии привыкаешь быстро. Там действуют свои правила и законы физики. Тень например позволяет быстро передвигаться. Достаточно зайти в тень физически, исчезнуть из вида всех вокруг и концентрироваться на том, как мир становится более мрачным и тёмным.
— Звучит, как описание перехода на изнанку, — улыбнулся я.
Только там в описании нужно было отмечать, что мир становится более «необычным» и «волшебным». Так что насчёт странности получается не красивый оборот, а факт. Изнанка действительно всё вокруг насыщает волшебством.
— Да, это стандартное умение, доступное всем сильным адептам запредельной стихии. Демонологи могут ходить через инферно, астральщики носят с собой куски других миров, хаоситов ведёт измерение хаоса — за ними самый высокий диапазон эхо, так что нормальному человеку там делать нечего.
— И Саша тоже умеет выходить туда?
— Наверняка. Но миры хаоса начинаются далеко за трёхзначным эхо, и там нарушаются причинно-следственные связи. Для посещений иных миров хаос — худший выбор.
— А если я просто вложу очень много времени в параметр эхо, я куда перенесусь?
— Ты связан с изнанкой, так что в неё. Затем в слой выше, средний и верхний астрал. Что дальше не знаю.
— То есть характеристика работает так же, как эта магическая способность?
— Конечно. Суть одна. В твоём случае тебе повезло. Твой диапазон эхо достаточно близко. Хаоситам чтобы таким образом перенестись в версию Города от своей стихии нужно было бы довести эхо хотя бы до четырёх сотен.
— Ого!
— Настолько большое эхо уже не имеет ничего общего со знакомым нам Городом, хоть и живёт по его законам. В первородном хаосе он строится напрямую из смешанных воспоминаний, фантазий и страхов разных людей, там не работает логика. А главное, понятие «благо» уже сильно искажено. Есть шанс, что тебе будут причинять добро нежелательным для тебя способом… Так, нашла!
Она продемонстрировала мне экран телефона, на котором я увидел мужчину с русыми волосами и сильными залысинами. На вид ему было чуть меньше пятидесяти… ну или не сильно больше, сложно сказать.
Внешность ничем не примечательная, такой мог бы обладать с одинаковым успехом и водитель маршрутки, и директор крупного предприятия. А работая с таким бок о бок год — можно всё равно не запомнить.
Выделялась только одна деталь. Глаза. Обычные, голубые, но цвет был будто более насыщенным, будто под влиянием изнанки, когда они становятся ярче.
— Кто это? — не понял я.
— В смысле? Ты же сам просил показать тебе Вечного Олега. Ради тебя искала фотку.
Значит, так выглядит главный злодей?
— Чёт я, если честно, совсем не впечатлён. На злодея он не катит. Хотя что-то злое в этих глазах определённо есть.