— Откуда исходят эти ответы? Это она говорит? — спросил я у Михаила.
— Суб-личность, созданная заклинанием. Один гениальный маг придумал эту красоту, работающую на чистой магии тьмы. А Марта очень хороший специалист. Береги её.
— Обязательно, — кивнул я, бросив взгляд на готессу.
— В магии они всегда отстают. Потому я и удивлён, что они так далеко продвинулись в этот раз. У них появился очень сильный специалист, который буквально взламывает Город, — сказал Михаил и обратился к пленнице. — Кстати, кто он?
— Я не знаю его имени.
— Но я прав, и такой союзник у вас есть? — настаивал Михаил.
Марта переспросила у пленницы и та ответила:
— Да… Но это мои догадки. Олег должен знать.
А умная сущность, догадки вытаскивает, а не просто инфу. Глаз василиска? Надо будет порасспрашивать Марту на этот счёт.
— Ты в тройке лидеров этого дерьма. Почему только догадки?
— Олег нам доверяет только ту часть Великого Плана, которую считает нужным для выполнения задачи…
— В чём состоит Великий План? — спросил я и Марта послушно начала переспрашивать, но её перебил Михаил.
— Достаточно. Мы узнали достаточно. Теперь задавай только мои вопросы.
Марта кивнула.
— У тебя есть семья? Хоть кто-то, кого ты любишь?
— Нет. Правило номер два. Не окружай себя ложью…
— Фанатики, — скривился Михаил. — В этом мире вообще есть что-то, что тебе дорого? Или ты адепт мёртвой магии и пусть все страдают?
— Нет… я… хочу помочь… Хочу спасти больше…
— Повтори вопрос. Она пытается уйти от ответа, — сказал шеф.
— Есть что-то, что ты любишь? — спросила Марта.
— Да… Животных… кошек… и собак… и… природу… люблю гулять в парке… гимнастику по утрам…
— Повторяй слово в слово, Марта, — сказал Миша. — Если Город будет разрушен, вместе с ним погибнут сотни тысяч невинных собак и кошек. В перспективе — миллионы. Они будут погибать в муках, понимаешь? А выживет ли природа без Города, как думаешь? Представь себе мир мёртвых голых деревьев, где не чирикнет птица, не будет копошиться мышь в листве…
Шеф так увлёкся, словно всё сказанное сейчас проносилось перед глазами у него самого. От этой работы он ни разу не получал удовольствие. И честно говоря, сейчас стоя рядом с ним, я не видел в нём злодея.
Скорее, он напоминал отчаявшегося человека.
Догадка меня поразила, но её смысл пока что от меня ускользал.
— … представь себе гимнастику в мёртвом парке, где нет ни одного живого растения, лишь тела животных, околевших от голода и болезней. И это всё — ты. Твоих рук дело. Ведь ты разрушила Город. Ты слышишь меня?
— Я… что же я делаю… я же… просто хотела быть на стороне добра…
— Ты на стороне добра, — нежно прошептал Михаил под шелест астральных листьев изнанки осеннего Города. — У тебя доброе сердце. Ты ошиблась. Тебя одурманили. Так бывает. Ничего страшного. Ведь пока ещё ничего непоправимого не случилось.
— Не случилось… — повторила она.
— Ты любишь людей? Есть кто-то из людей, кого ты возможно раньше любила? — вкрадчиво спросил Михаил, и Марта как могла попыталась это повторить.
— Нет… Я любила того, кто пробудил меня… больше его нет… Он не прошёл испытание правдой и вышел из петли.
— А ты знаешь, что Город может вернуть его? Была бы ты здесь, если бы он не захотел присоединиться к этой шайке?
— Он… был очень наивен. Такой невинный… груз вины оказался слишком тяжёл…
— Его обманули так же, как и тебя. Но в Городе каждый получает то, чего хочет. Мы не тронем тебя. Ведь мы на одной стороне. Мы просто хотим мирно и спокойно жить, правда? И когда придёт время, ты помешаешь чудовищному акту геноцида, который замыслили обманувшие тебя моральные уроды. Всё так?
— Да… я спасу мир…
— Ты тоже имеешь право на счастье.
— Я тоже имею право на счастье… — по щекам пленницы потекли слёзы.
— Ты победила, Лорелея. У одной группы аномальщиков не было ни шанса против тебя. Ты даже едва меня не убила. Но о том, что мы теперь в курсе и продолжать безнаказанно отправлять в реальность плетения не получится, сказать придётся. Настоящее зло можно разрушить только изнутри. Но ты справишься. Во имя любви и всего живого, Лора.
Михаил потрепал её по голове.
— Всё, Марта. Мы уходим. Ты большая молодец. Только что мы спасли множество жизней.
— Я уже поняла, — кивнула готесса.
— Твоя семья будет жить, Феликс. А ты, Полярис, получил то, что потерял Мирт. Доверие. Ты же понимаешь, что такие вещи кому попало не показывают? Я не заставляю верить. Выводы делай сам.