— Не очень тебя понял. Десять цифр эхо?
— Помнишь я показывала свой блокнот с кодом монстров? — спросила она, и я кивнул. — Ноль — это разум, один — механизмы, двойка — нежить, тройка — энергия, и так далее. Индекс показывает десять чисел, каждое из которых соответствует цифрам в блокноте. А дальше процент проявления от нуля до девяти.
— Ага, то есть сейчас у нас получается какой-то код с единицей? Технологии в этом эхо развиты сильнее всего, особенно медицина.
— Скорее всего, но не только. Обычно там несколько чисел. На этом цикле ещё в нуле что-то есть. Видел церкви?
— Церкви? Не обращал внимания. Разве СССР одобряло религию?
— Вот именно. А она есть, пусть и не сильно насаждается. Более того, если почитаешь идеологию здешнего союза, найдёшь кардинальное отличие от нулевого мира. Здесь коммунизм плотно сплетён с религией, а истоками считается вообще христианство. Коммунистическая идея здесь не против религии, а тесно сплетена воедино.
— Ха, начинаю понимать, как Сталин с Троцким здесь подружились. Ещё бы, братья по вере, блин… сюрреализм какой-то. Хотя религиозный верующий Сталин звучит ещё большим бредом, если честно.
— Не убей, не укради, все люди равны, человек не должен угнетать человека, почитай труд и всякое служение обществу, и пусть каждый будет товарищем, а не слугой или господином… Как видишь, это работает. Кстати, Ленин здесь причислен к лику святых. А в мавзолее получается, святые мощи.
— Хрен с ним, главное, что людям здесь живётся неплохо.
— Людям всегда живётся неплохо до кризиса, — пожала плечами Таня. — Ну а эхо это эхо. Даже откровенно дерьмовые идеологии тащат за счёт адекватности руководства, а идеальные становятся злом, если у власти дегенераты. Поверь тому, у кого каждый круг начинается с политических новостей. Я всегда знаю, что за люди стоят у власти.
— Ценная информация. Буду знать, что ещё у тебя по утрам спрашивать.
— Ага, спрашивай. В общем, индекс эхо и схожие характеристики, могут видеть всю кодировку круга и баланс разных научных направлений.
— Понятно. У нас для этого Августа есть. Ты её видела.
— Точно, Августа Всеведущая, покупатель моей чаши. Хороший артефакт, хотя как по мне болезни не так часто бывают, чтобы тратить столько времени. Проще переболеть или убиться.
— Переболеть точно не проще, — хмыкнул я. — Помнишь песчаную язву, которая устроила двойной кризис?
— Да… ты прав, — кивнула Таня.
Мы вошли в продуктовый магазин. Он был не очень большим, но достаточно содержательным. В основном посвящённым продуктам эконом класса. Название в этом эхо было «Пролетарий».
Под пристальным взглядом Тани начал собирать продукты. Брал всё подряд с расчётом на будущее. Всё, что сохранит эхо, потом и буду использовать. Таня с Красноглазкой ведь ещё не раз придут на халявный хавчик.
А что бы такого сделать сегодня, чтобы быстро и сытно?
Лаваш, зелень, сыр, грибы, листья салата… молочки ещё, пожалуй, возьму.
Заодно изучил, что здесь вообще есть, просто чтобы на будущее ориентироваться. Подумал, что по маркировке изготовителя можно что-то сказать о мире в целом, но она здесь сильно отличалась от нулевого мира. Штрих-код здесь не использовался. Присутствовал товарный знак СССР, а цена была выбита прямо на упаковке продуктов.
За кассовым аппаратом сидела полная кассирша. Но работы у неё было немного, потому она читала «Хроники спящей девы 29. Разорванная душа». На обложке были нарисованы четыре девушки, блондинка, беловолосая, в центре темноволосая красавица в шляпе с большим глазом. И на фоне образ колдуньи с ровной чёрной чёлкой. Фэнтези, наверное.
На меня она даже внимания не обратила. Зато обратило устройство рядом, которое само вывело общую сумму за покупки. Я положил деньги на прилавок, и продавщица не глядя и не отрываясь от книги выдала сдачу, которую ей заботливо протянул кассовый аппарат, уже отсчитав нужную сумму.
Забавный мир. Смесь футуризма с союзом и идеализмом. Интересно, какой кризис придёт его разрушать? Наверное, за этот ламповый мир без внешних войн и внутренних конфликтов я буду бить лица с особым желанием.
Едва мы вышли из магазина, как Таня с интересом продолжила разговор:
— Даже интересно, что ты со всем этим будешь делать.
— Увидишь. А может даже и попробуешь.
У входа в магазин мы ненадолго остановились. Я смотрел в светлое небо осеннего утра. Было относительно тепло, слегка пасмурно. Улицы были завалены листьями, которые гнал ветер. Пахло сыростью и листвой.