— Сейчас на дворе август две тысячи седьмого. Для меня этот год не был лучшим. Каждый год своей жизни после него я проклинал своё существование. Четырнадцатого марта пьяный придурок на дороге оборвал их жизни. А я остаток жизни провёл на дне бутылки. Врачебную практику, само собой, прекратил… Мою судьбу украли, получается. Так что для меня мир перестал существовать задолго до апокалипсиса.
Он улыбнулся. Мягко и на этот раз искренне.
— Город их вернул, — подтолкнул я. — Как и тех, кто был дорог мне. Спасибо, что поделился. Но по словам неспящих, это всего лишь другие люди, которым переписана память.
— Нет, Полярис. Это — полная, откровенная, наглая и подлая ложь, — произнёс он спокойно, но… свет на кухне почему-то стал более зловещим и будто приобрёл едва заметные зелёные оттенки.
— Тогда как Город возвращает людей к жизни? Я был на магических. Человек без души — это зомби.
— Я возвращался назад тысячи раз, и знаешь что? Мой сын говорит слово в слово то же, что говорил в нулевом мире. Да, с поправкой на эхо, но то же самое.
— Ты уверен, что не выдаёшь желаемое за действительное?
— Это… та же душа. Я знаком с аниматургией и провёл множество исследований на высоких эхо. Находил Алину раньше, и наш сын становился старше. Бывало даже не встречал её. Но всегда, когда у нас были дети — на свет появлялся Андрей. Та же душа, что была в нулевом мире.
— В нулевом ты тоже был аниматургом?
— На высоких эхо есть техники, позволяющие работать с прошлым. Даже с таким.
— Значит неспящие по этому поводу мне таки солгали, — сказал я. — Да и Мирту наверняка тоже. — А как быть с теми, кто переродился в вымышленных персонажей?
— Такое перерождение лучше, чем стать камнем, не находишь? С учётом того, как действует Город, скорее всего роли были предложены тем, кто не только на них подходил, но и доволен занимаемым местом. К тому же, это вообще может быть душа того, кто не успел дожить до апокалипсиса и много выбора не имеет…
— А как же те, кто… будут переработаны им? — задал я вопрос. — Души тех, кто погиб в нулевом мире. Что с ними?
— Я думаю, что Город не создаёт новые души, а берёт их из некоего пула.
— А те, кого точно не было? У меня в универе учится девчонка из моего любимого аниме.
— В таком случае Город подыскивает среди реально существующих душ аналог, которому не находится своей роли и даёт новую.
— Это насилие, — заметил я. — Я слышал, людей превращают крыс, кусты и камни.
— Да, это так. И чем это отличается от верований буддистов? У Города достаточно большой пул душ, если учесть доступ к мёртвым. Он оценивает, кто и какое место может занять в Городе и запускает в виде пробуждённого, непися или чего-то ещё. Это наш второй шанс. Послание свыше, чтобы начать заново, с момента, когда в мир ещё не ступил первый всадник и не допустить конца времён, переродившись новым, прекрасным раем.
В конце мягкий голос Михаила наконец перестал скрывать нотки откровенного фанатизма.
Но мог ли я его судить?
У меня самого от его слов упал с души громадный камень.
Только слова Марты никак не выходили из головы — «теперь тебе будут рассказывать слишком много».
— Теперь ты понимаешь, о каком долге и чуде я говорю? — спросил он.
Я медленно кивнул.
Долг перед своей семьёй. Это единственный долг, который я взвалю на себя добровольно и ради чего, если будет нужно, я пожертвую собой… или кем-то другим.
Глаза Михаила заблестели. Он взял со стола синюю упаковку с чёрным молочным печеньем.
— Настоящие долги мы вешаем на себя только сами, по собственной воле, — повторил он и шутливо протянул мне пачку. — Будь на стороне тех, кто разделяет твоё мировоззрение. Теперь открыто.
— Пап! Па-ап! — послышался голос сына Михаила и топот маленьких ножек.
Мы с шефом обернулись ко входу на кухню. Свет сразу же стал ярче, подтверждая что он действительно здесь зависит от настроения Михаила.
— Смотри, что я сделал… — до меня донёсся едва слышный шёпот довольного шефа.
— Смотли, что я слелал! Это Глей-вандил! Меш плинса Амбела! — Андрей продемонстрировал слепленный из конструктора клинок.
Это какие он ему сказки на ночь читает, интересно?
— Наверное, ты больше всех хочешь, чтобы ход времени продолжался, — заметил я.
— Да… — с тоской ответил Михаил. — По-хорошему, нам бы всем вместе кризисы проходить. Это единственный известный мне способ увидеть правильное будущее. Раньше так и было, пока у Олега крыша не поехала от его исследований…
— Спасибо, тут есть о чём подумать.
— Подумай, — улыбнулся Михаил. — У тебя будет на это достаточно времени.