— Есть ведь ещё сюрпризы?
— Есть, конечно. Как минимум, ловушки и стража. При этом он самый бесполезный из нас. Не понимаю, зачем он тебе.
Я пожал плечами.
— Дальше сам разберёшься. Отпускай меня.
— Клятва, — напомнил я.
— Клянусь никогда не вредить Полярису и его близким…
— … и моей подопечной.
— … И его стирателю. Клянусь не выдавать информацию о них третьим лицам.
— Клянёшься больше не лгать, — напомнил я.
— Клянусь не лгать ему…
— Делиться информацией и помогать.
— Делать скидку на свои услуги.
— Хрен с тобой, пойдёт. Надоело мне тут с тобой сидеть. Пойду я, пожалуй. Спасибо за информацию и клятвы.
— И всё…? — опешила она. — Ты просто уйдёшь?
— Уговорила, не просто, — сдался я и как следует шлёпнул по прекрасной заднице. Луричева вскрикнула.
— Уй! Я тебе всё припомню… а-ай! Хватит!
Так, пожалуй действительно хватит, а то на меня уже полным ходом её навык действует.
— Полярис! — вскрикнула Луричева.
— Свободна, — сказал я.
Возможно, я сейчас совершаю большую ошибку и ещё сильно пожалею об этом в будущем. Но… почему-то её история тронула меня. Несчастная девушка из другого мира, которая ещё не до конца свою психику собрала после перерождения. Если бы я был на её месте, я бы хотел, чтобы мне дали шанс. Нападёт ещё раз — жалеть точно уже не стану.
Да и вообще, не нравится мне роль грозного душегуба. Возможно, именно поэтому Город меня и выбрал. Он вообще любит добряков и совестливых. В нулевом мире такая группировка, как неспящие, которые из сострадания к нулевому миру сами себя готовы лишить рая, просто не стала бы существовать. А тут целая организация тех, кто готов пожертвовать собой ради сострадания.
— Давай, удачи. Не заставляй меня жалеть о том, что я тебя отпустил. Ты на моём месте так не поступила бы, не правда ли?
Она ничего не ответила. Солгать она не могла, а очевидная правда мне бы не понравилась.
Я улыбнулся и пошёл обратно, на перекрёсток между тремя подворотнями и дорогой к обрыву. Время действия сыворотки правды должно было уже закончиться. Паралич действует чуть дольше и контроль над телом восстанавливается постепенно, так что лежать тут ей ещё минимум с пол часа-час.
Меня ждали ещё почти шесть лет спокойного отпуска… Ну, почти, если не считать того, что моя подопечная к концу круга может устроить пришествие порождений хаоса в мир с шестым эхо и расколоть Город.
Интерлюдия
Игра вероятностей
Анна Луричева лежала на холодной земле. Моросящий дождь усилился и холодные капли осенних слёз жгли спину.
Сердце бешено колотилось от множества переполнявших её чувств.
Долгая, очень долгая дорога и всё ради чего? Чтобы снова быть недостаточно сильной? Родной мир стал ареной борьбы фанатиков Тиши с безумием богини-чудовища, и она ничего не смогла, как бы сильно ни старалась.
Возможно, Эстель была права, и её цели слишком идеалистичны. Но разве она так много просит? Ни божественности, ни власти, только вечности спокойной жизни рядом с теми, кого у неё отняли в прошлом.
Смерть стала привычным спутником. Слишком многие на её глазах становились топливом Церкви Полуночи в вечной войне с пустотой. Просто строчки. Душа заледенела, и больше ничто не трогало безмерно уставшую, измученную душу.
«Ваш жизненный путь был окончен. Вы мертвы. Бесславно. Но Безмолвная даёт вам второй шанс.»
Строчки, которые навсегда въедаются в память.
Полярис… её трясло от рыданий. Больше не нужно было сдерживаться, ведь никого рядом нет. Лишь сам Город будет её безмолвным свидетелем.
— Прости… я подвела тебя, Ниса. Я такая неудачница… я только тяну тебя на дно. Прости, что твоя единственная жрица не смогла сделать всё правильно.
Тело болело от долгого лежания на холоде. Ночью будет ломить суставы. Ещё и простыла от влаги. Тело — великий предатель. Полярис всё-таки прокачал валентность, иначе почему она ловила каждое его движение и почему ей так хотелось поддаться этому спокойному, слегка насмешливому голосу?
Сейчас он казался тем, кому хочется доверять и за кем хочется идти. Но она поняла это слишком поздно и едва ли вернёт его расположение.
Слёзы хлынули с удвоенной силой. Самый прекрасный мужчина в её жизни отверг её, и едва ли заинтересуется ей сейчас. Весь их разговор она жадно ловила его взгляд, и не могла сосредоточиться на том, где можно схитрить, утаить или представить в том свете, в каком это было выгодно ей.
Его сладкий голос рассыпанным в патоке снотворным усыплял её разум, и вместо того, чтобы делать нужное, она безуспешно пыталась выгнать из головы мысли о том, что они могли бы с ним делать, если бы отдались своей страсти, игнорируя все условности и взаимное недоверие.