Я сам не заметил, как отключился. А очнулся — от тычка в щёку и восклицания:
— Джи-и!
То, что мы на изнанке я понял по стенам. Рисунки Красноглазки ожили. Сейчас зелёную траву в дырах и провалах стены колыхал ветер. По помещению гулял запах подсолнухов. Именно с них начиналась её картина. На первом этапе были лишь они, напоминавшие мне украшения детского сада. Сейчас это были живые растения, которые можно было видеть через отсутствующую стену, по обе стороны от которой были останки стены и руины дома.
— Мы сделали это! — радостно воскликнул я.
— И-и! — поддержала меня Красноглазка, радуясь просто, потому что рад я.
— Твоя картина перешла на Изнанку, — сказал я.
Вид был настолько настоящим, что я вновь подошёл к стене и коснулся её рукой. Но на этот раз та свободно прошла сквозь неё.
Я с удивлением вышел за пределы дома в место, которого не могло быть в реальности здесь.
— День? — удивился я. — Это ты создала поле?
Красноглазка не отвечала. Она будто кошка сидела на полу и увлечённо оглядывалась по сторонам.
Судя по тому, как блестели её глаза, место ей пришлось по душе.
Пройдя вглубь поля, я убедился, что мы находимся на самом его краю, а по другую сторону начинается густой кустарник и посадка высоких подсохших деревьев. Это явно не мой Город.
Обошёл дом вокруг, не до конца понимая, что с этим всем делать. Место определённо было очень приятное, с уютной атмосферой. Хотелось здесь сидеть и сидеть…
Но время — самый ценный ресурс. И я не имею право его тратить попусту.
Вернулся в разрушенное строение к довольной Красноглазке, которая раскачивалась на кровати из стороны в сторону.
— Что, нравится? — спросил я.
— У-у!
— А не может ли это всё — быть твоим сном, подруга?
Она непонимающе склонила голову. А я вернулся внутрь помещения и ещё раз осмотрелся. Одна их техник сновидцев, о которой я читал — путешествия через двери. На изнанке у меня пока не получилось этот трюк повторить, но здесь — почему бы не попробовать?
Представил, что выхожу под тёмный свет Города на ночной Изнанке.
Положил руку на ручку двери.
Протянул ладонь Красноглазке.
— Идём, покажу тебе остальной мир вокруг нас.
Это сработало. Снаружи я увидел знакомое пространство высшего слоя реальности. И с удовлетворением отметил, что рисунки и здесь преобразили мир.
Мы выходили из руин разрушенного дома. Того же, в котором мы были только что на другой стороне её сна.
Мы вышли из сгоревшего старого дома, покинули заброшенный участок рядом с моим домом и оказались на той улице Изнанки, которую я знаю.
Первое, что нужно было сделать — это проверить, насколько вообще реально сражаться с монстрами вместе с Красноглазкой.
Для этого мы направились на окраину, где изредка из черноты появлялась нечисть. Стиратель шла за мной след в след, и вскоре мы оказались у черты Города, между двух деревьев, рядом с тем местом, где был зарыт клад с деньгами.
Ждать пришлось где-то минут сорок субъективного времени. Развлекать Красноглазку было не нужно, и я просто наблюдал, как она играется с кустарником. Она осторожно касалась зелёной листвы и резко отдёргивала руку, а затем с искренней радостью смотрела, как шевелятся листья, отскакивая под воздействием гравитации.
— Идут, — сказал я после очередного осмотра местности в бинокль.
Вдалеке через янтарное светящееся поле ковылял одинокий масочник. Пустой, как их называли те гопники.
Красноглазка ничего не поняла, но когда я взял её за руку и потащил в поле, не сопротивлялась.
Мы пошли навстречу чудовищу. Одинокий противник при виде нас поднял две когтистые лапы и бросился в нашу сторону. Красноглазка никакого внимания на него не обращала. Но что-то с ней происходило.
Она что-то мычала и смотрела в небо, на стену черноты, у которой обрывался Город.
Шаги её начали замедляться, и я почувствовал слабое сопротивление, которое с каждым шагом всё нарастало.
— Что-то не так? — спросил я.
— А-а… н-не… та-а-ак… — проговорила она.
— Что? — я остановился и силой тащить её к окраине не стал. Тем более, что и нужды такой не было. Монстр уже сам бежал к нам и скоро мы встретимся.
— Н-е… н-надо… туда… — произнесла она дрожащим голосом, и я увидел, как Красноглазка упала на колени и принялась рыдать. Чёрными, будто пожирающими свет слезами. А затем, едва слышно, голосом будто собравшим в себя всю скорбь земли добавила. — Пожалуйста…