Удары электричеством продолжились. Как и «крики» чудовища.
Однако короткую радость быстро погасила новая способность чудовищ.
Двое оставшихся повели свой взор не на меня. Сперва я подумал, что своей целью они дружно выбрали Красноглазку, и приготовился их за это наказывать. Однако вместо этого взгляды двух монстров скрестились на лежащем товарище.
Из обрубка ноги потёк жидкий свет, который быстро формировался в новую ногу. Существо начало медленно вставать. И вернуться, чтобы добить, я уже не успевал.
Вместо этого я сконцентрировался на том, который застыл в тропе медуз.
Передвигаться там монстр видимо не мог вообще. Он с трудом отползал обратно. Молнии заставили его свалиться, но тот уходил на длинных руках-корягах. Они, как оказалось, монстрам вполне заменяли ноги.
Однако поворачиваться ко мне спиной не стоило.
Тропа медуз распознала создателя, и ни одна молния меня не коснулась, продолжая бить током монстра. В таких обстоятельствах мне хватило фокусировки под акцессией, чтобы запрыгнуть ему на конечность, взбежать на спину, добраться до горба и с разгону вогнать клинок в макушку.
Послышался оглушительный трубный рёв, напоминавший слоновий, только значительно ниже. Тварь затрясла головой, сбросив меня вниз. Гераний застрял в его голове, которая теперь била фонтаном крови в небо. Кровь у существа, как оказалось, была светящейся. Такой же, как и испускаемый ими свет.
Сохранить оружие я не смог, но и монстр, видимо, был повержен.
Трое живых забыли про нас с Красноглазкой, и три лица направили свой свет на погибающего сородича.
Свет восстанавливал его голову, не давая умереть. Но раненый монстр продолжал болезненно выть. Причём тембр звука постепенно менялся. Начиная от запредельно низких нот, он медленно поднимался выше. Заболела голова, а сердце забилось чаще. Сделалось жутко, причём я понимал, что причина этого именно звук. Он как-то действовал на мозги.
Троица медленно пошла в нашу сторону. Меня они не трогали, только исцеляли своего. Но сильно это ему не могло помочь — меч прочно засел внутри. Отсюда и ор — чудовище не могло умереть из-за лечащих его товарищей. Но и выдернуть клинок из своей башки раненый не мог.
Садистом я не был, и вид страдающего существа, даже такого нечеловеческого, вызывал неприятные чувства. А ещё неприятней было то, что по факту, мы пришли на их территорию, атаковали и пытались убить. Возможно даже убили одного из них, если я не выдерну оружие. Монстры явно слишком тупы чтобы додуматься для этого.
Лицо раненого, уже лежавшего на земле водыря покраснело. Теперь он сиял, будто сигнал тревоги. Свет слегка потускнел, и я смог рассмотреть его лицо.
Забавно… нет, скорее всё-таки жутко это всё выглядело. Лицо монстра напоминало грустный смайлик «: (». Только вместо скобочки был чуть более объёмный чёрный рот с карикатурно опущенными вниз уголками губ.
Я подскочил к уже не сопротивляющемуся врагу и выдернул Гераний. Для этого пришлось правда поставить ему на голову ногу для упора.
Затем я отошёл назад. Монстры на меня не смотрели. Только на товарища, дыра на голове быстро закрылась под действием тройного света его сородичей. Но цвет так и оставался красным.
Меня они не трогали. Красноглазка, понятное дело, не интересовалась чудовищами. А те… подняли раненого длинными лапами. Один из них бросил взгляд мне под ноги, а увидев ответный — развернулся и принялся уходить, вместе с остальными.
— Они убегают! — проблеял двуногий козёл.
— Сейча-ас точно сбегут! Тру-усы! — вторил ему баран.
— Какого хрена? — спросил я у них.
Рогатые переглянулись.
— Ты не станешь их догонять? — спросил Цап с удивлением.
— Я уже победил. Видел, как я поставил ногу на голову их лидеру? — спросил я. То, что это был лидер я, конечно же, выдумал.
— Блины. Из них такие хорошие блины! — пожаловался баран.
— Мы вам что, завтрак добывать собрались? Я не хочу воевать с теми, кто не сопротивляется. В этом нет чести воина! — строго и грозно сказал я.
На самом деле, я просто не хотел стать каким-нибудь астральным угнетателем. Как минимум, это лишняя дурная слава, которая не может не сказаться на будущем.
Тем более, что в астрале было полно тварей, которые сами просятся стать временем.
— Это была-а велика-ая победа. Ты бла-агороден, мечник. Но эти существа-а злы.
— Очень злы! — поддакнгул Баран. — Ночью ходят. Смотрят. Пьют свет. А днём — смеют нападать на детей Фагота.
— Ме-ерзкие монстры! — подтвердил Цап и сразу переключился на новую тему. — Но теперь долина наша. Насладимся победой, друзья!