— Аэа… — с трудом выговорил я. — Собери здесь… всё… ценное….
— Что именно, Господин? — послышалось откуда-то из другого мира. Но ответить я уже не мог, провалившись в видения, принесённые откатом.
21. Ответ
Когда в первые дни четверти учитель по русскому предлагает написать сочинение на тему «как я провёл лето», обычно он не ждёт, что ему напишут героическое фэнтези. Но в общем-то как-то именно так я его и провёл. Совсем не так, как планировал.
Первые дни после отката сложно описать. Помню, как утром изо всех сил пытался сыграть роль просто сильно заболевшего ребёнка. После того как понял, что магией то существо не пронять, я её не использовал, потому обошлось без огромной температуры и прочей паранормальщины.
Но восприятие творило очень странные вещи. Любая мысль или образ проваливали меня в другое время и другие миры. Но эти провалы были микроскопическими и сменялись будто в калейдоскопе. Слишком много всего было вокруг.
Перед глазами мелькала жизнь людей, которые собирали машину, рубили деревья, пошедшие на доски из которых состоял дом, как проходила покраска в яркий красный цвет лопаты у входа.
О чём говорили бабушка с дедом, я толком не понимал. Вернее, понимал, но из-за постоянных зависаний общий смысл фраз терялся.
Я смог дойти до машины и погрузить себя на заднее сидение, где благополучно провалялся примерно половину пути — глядя через окно на небо и прожив парочку жизней среди облаков. Впечатление во всяком случае было именно таким.
Затем я в какой-то момент уснул и проснулся уже дома. Похоже, меня вытащили из машины и уложили в кровать. Очень хорошо, что так — у меня были серьёзные опасения, что меня отправят куда-нибудь в клинику.
Мелькнула даже мысль сбежать и завалиться к Красноглазке на несколько дней, но как мне это потом объяснять? Хоть блин, псионику учи. Хотя поступать так с близкими я бы всё равно не стал.
Мне меряли температуру, давление. Я с трудом собирался, чтобы сказать, что всё в порядке, просто надо немного поспать. Кто-то настаивал на вызове врача. Но на семейном совете в моей комнате было принято решение посмотреть, буду ли я чувствовать себя лучше.
Этому я был несказанно рад. Будь у меня дети, я бы, наверное, уже бил тревогу, если б мой сын пялился в одну точку и не мог нормально поддерживать общение. Возможно, это сам Город вмешался, не знаю. Однако меня оставили в покое.
И следующие несколько дней я валялся в кровати с таким жёстким откатом, что тот раз, когда я скрывался у Красноглазки показался мне раем.
Если в прошлые разы я просто застревал мыслями в разных временах и реальностях, то теперь всё стало намного хуже.
Мне пришлось ощутить на своей шкуре, откуда у Лоралин были панические атаки.
Когда первоначальный калейдоскоп начал стихать, меня постепенно начало проваливать в какую-то чернуху. Впервые это случилось следующей ночью, когда мне показалось, что стало получше. Из зеркала вместо параметров на меня смотрела какая-то версия меня самого, только явно лет через сорок и после долгого пребывания в дурдоме.
Затем меня провалило в воспоминания из нулевого мира. Я почему-то напрочь забыл, что попал в Город, и заново проходил худшие фрагменты прошлого. На меня накатил такой ужас, что я вообще перестал соображать и валялся обняв колени. Наверное, что-то кричал, потому как в комнату прибежала мать.
Снова какая-то суета. Затем меня напоили какими-то таблетками. Я в этот момент чувствовал себя выбравшимся из глубин ада божеством, пьющем реку. С памятью творились странные штуки — я перестал понимать кто я и где реальность. Будто реально перемещался в разных реальностях, проживал там какое-то время и принудительно переносился в новую.
Осмотр врача на второй день я тоже помню слабо. Только холод, когда мне слушали сердце и лёгкие. Понятия не имею, что люди думали в этот момент — лично я бегал в светлой комнате вокруг большого киберпанковского устройства с экраном у основания. Я всё пытался к нему добраться и звал какую-то Систему. Надеюсь, только в этом мире, а не в реальности.
Самое главное, что я остался дома и ни в какие клиники не поехал.
Вечер в холодном поту — всё окружение почему-то стало казаться хитрым и проявлять агрессию. Будто ребёнок, который боится монстра под кроватью, с той только разницей, что я видел всех этих монстров. Они о чём-то со мной говорили, а я сидел обняв голову и тихо просил «хватит».
Но было лишь хуже, потому что ночью мне начало казаться, что главный монстр здесь я, и все мои близкие уже погибли от моей руки. А затем, что я увидел будущее и прямо сейчас, думая, что лежу в кровати, иду делать что-то ужасное.