Послышался скрип решётки.
Затем последовал ещё один сигнал.
— Нет, брат, сегодня всё против тебя. Олег тоже подаёт знак.
— И ладно, пускай сами потом в следующей смене к ней лезут! — с нотками обиды ответил первый.
Снова скрип — дверь закрыли на замок, а затем две пары ног направились прочь из помещения.
Щелчок, и место наконец-то погрузилось в полную тишину.
Я приоткрыл крышку и выглянул — единственным источником света была лампа над входом, над которой свет сменился с белого на красный.
Затем медленно встала Рита, расправляя затёкшие конечности.
— Свежий воздух! — шепнула она с радостью.
— Я бы этот воздух свежим не назвал, — скептически сказал я, высвобождаясь из вынужденных объятий.
Девушка потёрла затёкшие запястья и на негнущихся ногах вылезла из бочки.
Теперь, когда я частично видел процесс, я уже примерно понимал, что и для чего здесь предназначено.
Не знаю, что было в других цистернах. Но эту субстанцию сбрасывали в воронку, где она с шумом разгонялась и уплотнялась под давлением воздуха. Затем оттуда доставался плотный камешек, который полагалось уже нарезать электропилой на небольшие кубики. Затем полученные кубики прогоняли через испаритель и фильтр, подогревали, в состав добавлялся какой-то химикат, и на выходе всё собиралось в зелёную жижу.
Эту жижу они по второму кругу прогоняли через воронку и получали на выходе уже крохотную круглую пилюлю.
Да, процесс не такой простой. Судя по цистернам и времени, одна такая превращается где-то примерно в десяток таблеток.
Зачем они делают яд и травят им неписей? Что они получают взамен? Деньги? Их бы они гораздо легче заработали, ограбив банк. Таня вон только этим правилом и живёт.
— Они нас здесь заперли, — заметила девушка и спросила. — Что дальше? Как думаешь, каков шанс что мы здесь как в бункере, и кризис нас не коснётся?
— М-м… нулевой? — криво улыбнулся я.
Мой таймер отвечал на этот вопрос вполне однозначно.
Жить мне оставалось ещё пол часа.
30. Время не может быть лишним
— Уверен, что это поможет?
— Ну, зачем-то же они это делали, — пожал я плечами.
По помещению разнёсся тихий звук инструментального оркестра. Звук был другим — видимо «КиШ» они слушали с телефона, а симфонии были с оставленного здесь старенького дискового магнитофона.
— Девятая симфония Бетховена? — уточнила Рита. — Не смотри так, я в музыкалку ходила в детстве. Ты уверен, что это сработает?
— Я тебе что, знаток магической фауны? — огрызнулся я. — Этой штуки вообще не должно здесь быть.
— Интересно, с какого он эхо?
— Если я правильно понял, перетаскивать живность из другой версии мира не получится. Так что загадка. Одевайся.
— Уф…
— Давай, скажи ещё, что грязное.
— Зачем говорить очевидное?
Я взял один из лежавших у входа мешков, вытряхнул из него сено и вместо него бегло сгрёб всё что попадалось под руку. Надеюсь уже второй раз сгоревшая сумка вернётся ко мне на следующем круге, но пока так.
Мы начали переодеваться в висевшие рядом грязные шмотки, оставленные рабочими. Младший перед тем как выйти к гидре переодевался в такую.
Костюм был не испачкан, а вымазан специально. Скорее всего, гидра не реагировала на собственный запах.
Затем мы осторожно вышли за пределы комнаты с установками. Теперь гора мусора казалась зловещей. Где-то там под ним пряталась жуткая светящаяся тварь, сожравшая без следа всю нашу группу.
Под партию скрипки, сменившуюся флейтами и затем снова скрипкой. Громкость инструментов менялась. Послышался шум барабанов — на этом моменте куча мусора вздрогнула и показался кусок светящегося хребта ящера.
Мы замерли. Музыка начала медленно стихать. В симфонии началась спокойная часть. Гидра потрясла зелёной башкой, шумно выдохнула воздух и вновь скрылась за горой мусора.
Музыка начала чуть ускоряться, подключилась труба и флейты.
Я махнул рукой, призывая идти дальше.
Темнота становилась всё гуще и разглядеть путь перед собой становилось сложнее. Когда Рита чуть не перецепилась через груду сена, я всё же вытащил телефон и осветил дорогу тусклым экраном.
Наши шаги тонули в симфонической музыке, а на тонкий луч от телефона тварь не смотрела.
— Пришли, — прочитал я по губам у девушки. Она была взволнована. Сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Это было видно по её частому дыханию.
— Лезь первой.
— Ты, — она покачала головой. — Я люк не открою.