— О том, что очень соскучился по всем вам.
— Так вчера ж виделись!
— Вас мне всегда мало, — тепло улыбнулся я, стараясь не разрыдаться от переполнявших меня чувств.
— Когда будет мама и папа?
— Так на работе. К шести-семи, наверное. Если не зайдут куда по пути.
— Кстати… — я задумася и прислушался к телевизору. — А часто такие новости жуткие у нас, про культистов?
— Да первый раз за последние лет… да никогда вроде бы не случалось такого прежде, — задумалась бабушка.
Выходит, это событие здесь носит для всех характер одноразового апокалипсиса. Что чувствуют другие в конце каждого такого цикла? И что ещё интересно, если есть эти самые вечные, у которых в запасе годы, то получается, они действительно здесь просто живут со своими семьями?
Судя по всему, да. И для них жизнь заключается в нескольких повторяющихся по кругу раз за разом одних и тех же событий. Не надоедает ли? Наверняка были те, кто захотел раскрыть правду близким. Хотя…
Нет.
Это ведь означает — обречь их на ад!
Сейчас жизнь непосвящённых в городе похожа на идеалистичный рай. Все вокруг дружелюбны, ничего плохого не происходит. Просто обычная жизнь, пусть и цикличная, будто копия.
Или райский городок покажет своё кошмарное лицо — где жизнь заключена между постоянным выживанием. Многим такое разнообразие понравится?
Значит, первой целью поставлю себе — стать вечным. Как-то эти ребята сколотили себе много времени и как-то его успешно каждый раз пополняют. Нужно только понять фишку, как.
На таймере оставалось десять минут.
Он подталкивал к тому, что пора бы уж что-то начать делать.
Сердце разрывалось, но я сказал, что ненадолго отойду в магазин. Чтобы в этом цикле уже не вернуться.
Таня была права. Смотреть на это всё, зная что будет дальше — больно.
И всё таки какие-то пути есть. И кризисы — неужели они все действительно непроходимы? Можно ли выжить после него?
Полярис: что происходит после кризиса? После нашей смерти в нём?
Тень: что? Блин, ничего не происходит. Это конец, вот что!
Почему-то именно так я и думал.
Спрашивал я это уже выходя из дома и направляясь на трамвайную остановку.
Впереди был дом — пятиэтажка старинного образца. На её крышу можно вылезти с лестницы, как я уже знал. На рынке — могут быть дополнительные виды оружия, если противник будет медлительным, по типу зомби.
Ну же, пора бы начаться времени активации. Таймер до неё уже прошёл. Где культисты?
Я успел добежать до рынка.
— Эй, парень! — улыбнулась милая веснушчатая девушку и помохала мне рукой. — Есть пара минут? У нас соц опрос!
— Что? — не сразу понял я. Рука была в кармане на спусковом крючке. Правда… с предохранителя не снял, да. Нужно будет отскочить если…
— Опрос! — повторила за подругой другая, с обилием анимешных значков на сумке какой-то сложной причёской светлых волос, в стилистике какого-то персонажа. — Как вы считаете, чего нехватает нашему прекрасному городу?
Я открыл было рот, чтобы сказать что-то остроумное с намёком на истинное положение вещей, как меня самым наглым образом перебили.
Мужик с засоленной курткой на голое тело, торговавший живой рыбой с прилавка, вдруг обратился к нам.
— Мо-оря! Этому городу не хватает МОРЯ! — со стоном произнёс он.
Ну вот, началось.
— Я торгую рыбой всю свою жизнь! Знаешь, женился, вырастил сыновей, теперь подрастают внуки… Я всю жизнь торгую рыбой! А меня, знаешь, что спрашивают? Знаешь?
— Где её выловили? — догадался я, и девчонки посмотрели на меня, как на спасителя.
— ДА! Да, м-мать! А я не знаю, что им ответить! Я не видел моря! В этом городе МОРЯ НЕТ!
— Да он пьяный! — рыжая испуганно поползла прочь от прилавка. — Аня! Аня!!
— Нет… погоди, он ведь прав… — анимешница медленно повернула голову к подруге. Глаза её были круглыми и неестественно широко распахнутыми. — Моря нет. Так же не может быть, правда? Откуда тогда в городе — рыба? Что такое рыба?
— РЫ-ЫБА! Рыба — это, чему я посвятил всю свою жизнь! Чему посвятили свои жизни мои мать и отец, дед и бабка, прадеды и праотцы! И они предрекали, что МОР-РЕ ОДНАЖДЫ ПРИДЁТ!
Мы с рыжей переглянулись.
Я отошёл от старика, на всякий случай. На прилавке был полный арсенал острейших ножей для разделки рыбы, а мужик был хоть и старым, силы в нём было побольше, чем в той версии моего тела, в которой я был.
— Какого чёрта происходит? Это же не культисты? Не культисты, да⁈
— ВОЗРАДУЙСЯ СТИХИЯ!!! — заорал во всё горло старик, разворачиваясь к небу и разрывая на себе куртку.