На месте снесённого туберкулёзного диспансера теперь к небу тянулись неведомые, выросшие за одну ночь фиолетовые растения, слишком похожие на щупальца осьминогов. Когда поднимался ветер, щупальца начинали шевелиться, и тогда казалось, что крайние вот-вот дотянутся до проходящей мимо дороги. Водители редких машин, пролетающих мимо, невольно ещё добавляли газу.
На улицах теперь даже днём иногда можно было встретить странных созданий, порой – совершенно безумного облика. Твари эти далеко не всегда оказывались агрессивными, но невозможно было не опасаться их: то какие-то бесплотные призраки, то пауки размером с собаку… Поговаривали, что ближний дачный кооператив на девятом километре оккупировали толпы мертвецов-зомби, которые, правда, не пожирали людей, а лишь бесцельно слонялись по улочкам, вытаптывая огороды, заходя в незапертые строения… Впрочем, и про злобных зомби сплетен тоже хватало.
Тимофей по-прежнему выезжал на линию. На Правый теперь осталась только одна дорога – через ГЭС, но там без спецпропуска было не проехать, поэтому приходилось кататься по месту. Частые остановки, шарахания от всякой непонятной нечисти, длинные крюки в объезд загадочных аномалий, а иногда даже – валяющиеся у дороги трупы… Такая работа выматывала. Изнурительный страх и растерянность мешались со всё усиливающимся ощущением бессмысленности каких-либо действий. Однако сидеть дома и ждать непонятно чего было совсем невыносимо, работа хоть как-то позволяла отвлечь мозги от апокалиптических мыслей.
Ненавязчиво подкралась ещё одна проблема: нужно было ехать за урожаем. Тянуть было некуда, по ночам несколько раз уже случались заморозки, хорошо ещё, бабье лето в этом году выдалось сухое…
Кто-то, возможно, ещё надеялся, что вот-вот наладят сообщение, снова начнут ходить поезда и машины, но Тимофей уже через день после того, как у него на глазах взбесился мост, отбросил все иллюзии: скорее всего эта бредятина оккупировала Таёжный надолго. Поэтому, вспоминая свой куцый огородик, он крепко призадумался. Могло так получиться, что эта картошка к весне будет единственным спасением от голода. Обычно двух-трёх мешков ему хватало до июня за глаза: много ли нужно одному?.. Но как всё сложится этой зимой?
В голове крутилась мысль о том, что какие-то из дач, возможно, уже остались без хозяев. По городу ходили жуткие слухи, что морг на Правом давно переполнен, и трупы там во дворе складывают штабелями… В это нетрудно было поверить. Так что…
Но главная засада была в том, что до дачи ещё нужно было добраться.
На втором километре прямо вдоль трассы располагалось большое городское кладбище. И поговаривали, что усопшие с недавних пор не покоились там с миром… Ещё неделю назад, услышав бы такое, он только хмыкнул бы, да покрутил пальцем у виска, но теперь ехать было реально страшно.
В голливудских фильмах зомби – обычное дело, и доблестные герои лихо косят их десятками, а то и сотнями… Но в кино у каждого дома целый арсенал и запас боеприпасов на маленькую войну. И что ни тачка, то какой-нибудь пикап наподобие бронепоезда… А тут что? Штурмовать толпу бродячих покойников на игрушечной хондочке с пластиковым бампером? И с боевой монтировкой в руке? Без помощи было не обойтись.
В пору работы в колледже у Тимофея был хороший приятель, коллега – тоже мастер производственного обучения, с заковыристой финской фамилией Мякяряйнен. Классный компанейский мужик, он к тому же был страстным охотником и каждые выходные с октября по январь в любые морозы пропадал в тайге в поисках лося и кого помельче… Он был старше лет на семь, и Тимофей обычно обращался к нему по отчеству. После того как Тимофей вылез в начальство, дружба несколько потускнела в силу чёртовой субординации и бюрократии, а после увольнения пересекаться стали совсем нечасто. Но изредка они продолжали созваниваться, пару раз даже собирались слегка попьянствовать старой компанией…