Ещё оставался телевизор! Разыскивая пульт, Тимофей был уже почти уверен в исходе. Предчувствия не обманули: на большинстве каналов светилась заставка «технические работы» и только по городскому шло какое-то старинное советское кино.
Он накинул куртку и поехал к Лёхе на Правый.
Не удержался! Всё-таки «поднял» с площади пассажиров: бабушку и молодую пару.
Бабушку просто жалко стало. С общественным транспортом по-прежнему был напряг; частников на линии заметно прибавилось, но их мелкие автобусы всё равно не справлялись. Проезжая мимо остановки, он заметил крохотную сухонькую старушку в классическом синем платке: она стояла у самого бордюра, чуть в стороне от толпы, ломящейся в салон газельки, и обречённо смотрела на разгорающуюся битву. Тимофей остановился рядом, опустил стекло (на праворукой машине вообще очень удобно общаться со стоящими на обочине).
– Далеко вам?
– О-ох… – всплеснула та руками. – К доче… На Северный, на Северный мне…
– Ну садитесь, до Мира подкину.
– А дорого возьмёшь?
– Садитесь, садитесь. Так отвезу. По дороге.
– Ой, спасибо, сынок, а то я ж думала, и не уеду сегодня…
Едва она забралась в машину, как подскочил парень лет двадцати:
– Вы не на Правый?
Тимофей вообще-то не собирался никого брать, даже шашечки на крышу не выставлял, но молодой человек выглядел интеллигентно, поэтому на автомате вырвалось:
– По двести.
Парень тут же открыл заднюю дверь, махнул рукой, и к машине ещё подбежала девушка: юная красотка с распущенными длиннющими золотистыми волосами. Усадив её рядом со старушкой, парень обошёл машину и уселся впереди.
Наконец тронулись.
– Что слышно? – Тимофей повернулся к парню.
– Чертовщина какая-то. Связи нет. Интернета – нет! В офисе выходной объявили, говорят – в воскресенье отработаем. Только неизвестно ещё, починят ли за два дня…
– У меня Нина, подружка. Верующая, иогова, – подала голос бабулька. – Пастор ихний всё время про конец света поминает… Будто бы мир знаками полнится. – Она покивала головой. – Я-то сама не очень верующая, но иной раз страшновато. За внучков, за дочу. Ребятишки, вот, молодые. Мы-то пожили… А эту ночь-то сирены – до утра, до утра! То скорая, то полиция… Лену, соседку – с инфарктом увезли. – Старушка поджала губы и, съёжившись, затихла.
– Да не переживайте… – Тимофей улыбнулся уголком рта. – Если конец света и наступит, то уж начнётся наверняка не с нашего захолустья. Где всё зло-то собралось? Точно не у нас…
– А вы на Москву или на Америку намекаете? – поинтересовался парень.
– Да я так. Абстрактно, – уклончиво хмыкнул Тимофей. – Но вообще, что-то странное творится, факт. Гляньте, ещё и пожары, что ли…
Действительно, из разных концов города к небу поднималось несколько столбов дыма. За крышами многоэтажек невозможно было рассмотреть, что горит, но и без того чёрные клубы, растекающиеся в вышине мрачной пеленой, усиливали тревогу, неприятно и невидимо повисшую в воздухе.
Сразу за мостом, у поста снова стояла пара полицейских тачек, но помимо них – зелёный военный «КамАЗ». По обочине неспешно прохаживались люди в бронежилетах и с автоматами: один в полицейской форме, двое – в камуфляже.
Мелькнула мысль: «Чёрт… Уж не переворот ли какой снова?» Очень было похоже на те события пятнадцатилетней давности, как их показывали тогда по телевизору: молчаливые неуверенные военные на каждом перекрёстке, непонятность происходящего…
ЛЁХА
Друган, к счастью, был дома. Вообще говоря, существовала вероятность, что он окажется где-нибудь в лесу или в гараже. Сейчас, конечно, не сезон, типа – отпуск, но мало ли… Лёха трудился на лесовозе-роспуске. «Урал» был уже свой, выкупил в прошлом году арендованный. Теперь работал полностью на себя – сам искал заказы, вёл все дела. Основная работа, конечно, зимой и по весне, на вывозке хлыстов с делян, но могла попасться и в августе какая-нибудь халтурка.
– Здорово! Заходи. Давненько что-то не заглядывал.