Артур усмехнулся.
— Это точно, — пробормотал он. — Ну что, тронулись? Как говорил Олаф с Перьями, навстречу неизвестности, с открытым сердцем и опущенным забралом.
— Вперёд, — кивнул тёмный эльф, и друзья пришпорили своих чешуйчатых скакунов.
Энту в один момент сорвались с места и устремились в темноту Нижних Пещер. Артур, окончательно утративший способность к ориентации, вынужден был прибегнуть к двеомеру «Око Вазириса», относящемуся к магии Крови. В глазах сразу же прояснилось, контуры друга и волко-ящеров вспыхнули багрянцем. Теперь он мог видеть даже сосуды, по которым бурлила такая горячая… такая вкусная…
— Мне не нравится, как ты на меня так смотришь, — не оборачиваясь, произнёс Кроно. — Неприятное ощущение. Словно находишься под прицелом зверя, облюбовавшего твою тушку для трапезы.
— Извини, — пробормотал Токра. — Мои глаза устроены иначе, чем твои. И без этого заклинания я просто слеп.
— Понимаю, — кивнул эльф. — Хорошо, можешь смотреть на меня своим «вампирским взглядом». Только не вздумай подкрадываться сзади. Как бы тебе того ни хотелось.
Артур промолчал, и де Феррат внезапно рассмеялся.
— Шучу я, не обижайся.
Артур тоже улыбнулся. Честно говоря он был удивлён своим переживаниям: вместо того, чтобы обидеться, юноша почувствовал себя по-настоящему счастливым. Впервые за долгое время.
Глава 2. Слово о Шуастре
Глава 2
Слово о Шуастре
— Брат Сальвос просит разрешения войти, — сообщил магик четвёрке магистров, занятых беседой.
— Пусть входит, — велел Кицум, делая из бокала глоток белого крондорского.
— И что ему неймётся, — проворчал Франклин. — Снова будет докучать нам своими глупостями.
— И наверняка не обойдётся без жалоб на Безликого, — с улыбкой добавил магистр Ворин, поигрывая полой мантии.
— Братья, — с укоризной ответил Кицум, — не надо так говорить о главе Мазадорга. Он наш верный друг и соратник.
— Чего, кстати, не скажешь о лорде Зерате, — высказался Садомиус. — Тот себе на уме, и не очень-то жалует наш Дом.
В этот момент в Зал Смеха вошёл лорд Сальвос и с торжеством посмотрел на магистров. Он был явно возбуждён, и это не укрылось от взглядов магов Ложи. Их удивительно юные лица (если учесть, что младшему давно перевалило за тысячу, а старший разменял четвёртый миллениум) вытянулись от любопытства.
— Что случилось, брат Сальвос? — улыбнулся магистр Кицум, жестом приглашая главу Мазадорга занять место за столом. — Чем обязаны?
— Уж поверьте мне, случилось, — воскликнул лорд. — Сегодня утром я выяснил нечто, что не может остаться без пристального внимания Совета. Один из наших высокопоставленных братьев совершил поступок столь неблаговидный и мерзкий, что это не должно сойти ему с рук. Вы поняли меня, господа магистры?
— Не кипятись, брат, — попытался успокоить его Кицум. — О ком ты говоришь? Давай по порядку.
— О ком? Разве это не очевидно? Только один Токра в Ордене способен презреть наши правила и законы. Только этот негодный брат может наплевать на Устав, который призван охранять нас от тлетворного влияния окружающего мира. Я говорю о главе Шандикора. О том, кого вы называете Безликим!
— Я же говорил, — улыбнулся магистр Ворин. — Брат Сальвос, и почему ты не оставишь брата Зератуса в покое? Я уже порядком устал от вашей вражды.
Сальвос возмутился:
— Что? О чём ты говоришь? При чём здесь моя вражда с Ахарисом? Я пришёл к вам, чтобы сообщить о возмутительном нарушении Устава. Нечто, что не укладывается ни в какие рамки. Безликий вконец распоясался. Он перешёл черту дозволенного, и на этот раз даже вы не сможете оправдать его действия.
— Хватит болтать, — раздражённо воскликнул Кицум. — Переходи к сути.
— Зерат нарушил Устав, — повторил Сальвос. — Он решил стать единоличным правителем Ордена. И для этого вырастил Исчадие Хаоса, о приходе которого писали многие пророки. И Ханга Безумная, и Тёмный Менестрель, и Элафион Мёртвый.