Смилодон против воли усмехнулся. Это напомнило ему о Санире, которая потребовала от него того же на сеансе погружения в аспект грёз. Правда, в отличие от хрупкой сновидицы, Кассандра была эталоном женской красоты и здоровья.
— Не смущайся. Быстрее начнём — быстрее закончим.
Токра, наконец, решился. В словах девушки была железная логика. Сбросив с себя одежду, он предстал перед ней, и даже сдержал порыв прикрыться. Впрочем, она тактично старалась смотреть ему в лицо. Приблизившись вплотную, Кэсс обняла Смилодона за талию и нежно прильнула к нему.
— Теперь освободи Его. Я готова.
Смилодон кивнул. Сделать это было не сложно. Охотник не спал. Он чувствовал вибрации крови, сулящие ему наслаждение и свободу. Ментальная клетка из тысячи прутьев развалилась за одно мгновение, и юноша почувствовал, как некто яростный и могучий отбросил его в темноту. Острые клыки вонзились в плоть, и кровь хлынула живительным эликсиром. Но вдруг всё изменилось. Непреодолимая сила сжала Охотника за горло и поставила на колени. В то же время сознание Артура возвратилось из бездны. Он видел, как его демоническая половина извивается под действием магии инш’асу, стараясь восстановить позиции, но безрезультатно.
— Хватит! — в голове Артура раздался повелительный голос Кассандры. — Ты выпил достаточно. А теперь — отправляйся в клетку.
Удивительно, но безумный попутчик Смилодона, державший его в ужасе с того дня, как Артур впервые почувствовал его в Змеином Храме, не смог сопротивляться приказу. Он поднялся на ноги и медленно, шаг за шагом, попятился обратно — в темноту забытья. Через мгновение Артур почувствовал, что сознание и тело принадлежат ему полностью. Он продолжал обнимать девушку, уже без инвазивного контакта, и чувствовал, как она дрожит в его объятиях. Он и сам дрожал. В этот момент инстинкты проснулись, и организм Покинутого отреагировал на ситуацию самым естественным образом. Кассандра почувствовала то же самое, но вместо смущения обоим пришла мысль, что после случившегося, они стали друг для друга гораздо больше, чем просто любовники.
Артур широко распахнул глаза. Дыхание обоих участилось, а затем их губы соприкоснулись. Поцелуй длился недолго. Через секунду Артур опрокинул боевую подругу в кровать, застонавшую под их весом.
— Ты прекрасна, — пробормотал юноша, чувствуя, что напряжение внутри него стремительно растёт.
Кэсс застонала от страсти, вонзая в спину любовника острые коготки, не замечая, что разрывает его кожу в лоскутья, которые тут же зарастали свежей плотью.
***
Они лежали в кровати, запутавшись в руках и ногах друг друга, будто мифический андрогин, наконец, достигнувший своей главной цели. Кэсс через минуту откатилась от него, и замерла на спине, глядя в потолок.
— Это было необыкновенно, — произнесла она, поворачивая голову к Артуру.
— Точнее не скажешь, — рассмеялся он, кладя ладонь на правую грудь девушки. Кэсс по- девчачьи взвизгнула.
— Ой, не трогай меня. Я боюсь щекотки…
Смилодон приподнял голову.
— Значит, и ты чего-то боишься? Сейчас я тебе устрою.
— Не вздумай, — девушка вскочила с кровати и приняла боевую стойку.
Огненно рыжие волосы ниспадали на её плечи, делая такой желанной. Артур залюбовался, на мгновение забыв обо всём на свете.
— Ты знаешь, — улыбнулся он. — я очень рад, что именно с тобой потерял свою девственность. Мои сверстники, обычно, проходят этот этап гораздо раньше, благо, в долине Солнечного Дня имеется достаточно рабынь. Но я никогда не смог бы принудить их к этому силой. Да и сам не хотел, честно говоря.
— Какой ты милый, — рассмеялась Кэсс. — Вижу к чему ты клонишь. Ещё захотелось? Нет уж, сначала расскажи, как твоё самочувствие? Есть изменения к лучшему?
Артур прислушался к себе, и с радостью осознал, что так хорошо ему ещё никогда не было. Даже в тот раз, в Змеином Храме, когда Охотник осушил несчастную рабыню, Токра не был столь энергичен.
— Всё понятно, — кивнула инш’асу. — Значит, у меня, как минимум, есть оправдание перед братом. Я подняла на ноги ключевого бойца нашего отряда перед ответственным спуском в Клоаку. Ты ведь пойдёшь с нами?
Артур нахмурился.
— Что ты хочешь сказать? Всё, что произошло между нами — было только для этого?